"О.А.Седакова. Поэтика обряда, часть 1 (Погребальная обрядность восточных и южных славян) " - читать интересную книгу автора

"для души", отливание кушаний на поминальной трапезе в отдельный сосуд для
умершего и др.); одежда (вкладывание в гроб запасной одежды); тепло (см.
ю.-рус. обряды родителей греть); омовение ("мертвые моются четыре раза в
году" [Шейн 1890,609]; ср. устройство реальной или символической бани в
поминальные дни); посещение своей церкви (с пятницы на субботу, ночью - см.
[Седакова 1983,260]). Эти действия они совершают невидимо для живых (видеть
их запрещено), но результаты посещения оказываются явными: присутствие их
оставляет следы на рассыпанной муке или золе; вода или вино в стакане,
поставленном для "души", убывает и т. п.
Сначала и до конца погребальный обряд в своих действиях направлен на
осуществление окончательного раздела души и тела: с актов, облегчающих
"выход души" при агонии, до "проводов души" в 40-й день. См. конкретное
действие вытрясения души: "вытрясают душу: трясут гроб на пороге, при
выносе, в сенях, в воротах, в поле, при вносе в церковь и выносе" (Юхновский
у. Смол. губ. [Добровольский 1894,307]).


Воплощения и персонификации Смерти в обряде и фольклоре. Семантическая
сфера Смерти: невидимость, слепота, тьма, белизна

Семантической сфере жизни в обряде противопоставлена смерть. Как
известно, смерть может воплощаться в образе Смерти, Смерточки ("Смертоцька -
видение все белое, как копна. Выше головы - лента белая. Показывается на
крестах (перекрестках дорог", костр. [Завойко 1907, 39]; "видение все в
белом" [там же]; "деўка даўгалицая, деўка у нагах и с косою. Растапыра!
Растрепаны валасы пу плечам тваим, ўся ты ў белым", смол. [Добровольский
1894, 306]) или "нечистого" мертвеца, вынимающего душу у человека; в образе
орудия пресечения жизни ("У смерти может быть пять орудий: грабли, коса,
метла, лопата, пила. От косы - легкая смерть, от пилы - трудная", старосимб.
[Гнатюк 1912, 212]); в образе напитка, который она дает испить умирающему.
Характерен такой текст, объединяющий несколько разных предметных значений
смерти: "Смерть имеет вид человека с косой... на конце косы - капля смерти"
(пинск. [Булгаковский 1890, 190]). В случае персонификации смерти неизменна
ее женская природа; старость и молодость могут в равной мере быть ее
характеристиками.
Неантропоморфные образы смерти: белый столб (Пара) (идет ночью по
кладбищу, может ударить человека - гом. [ПА-76]), белый шар (покойник,
встающий по ночам из могилы. Катается белым шаром и наводит страх больше на
женщин, редко на мужчин, олон. [Хрущев 1869,19]), воздушная полоса
("Встречник - нечистый злой дух, который в виде как бы воздушной полосы
мчится стрелой по проезжим дорогам за душой умирающего грешника, особенно
самоубийцы", влад. [Завойко 1911,109]) - свидетельствуют о синкретическом
представлении смерти - воздуха - души - нечистого покойника. Славянская
смерть сама когда-то умерла (или же "сама была под землей": ее закопал Арид
(?), с тех пор она исхудала, стала уродлива, а была красивой - костр.
[Смирнов 1920, 30]). После кончины воплощением смерти становится сам
покойный ("Если мертвец посмотрит, весь мир умрет" [Булгаковекий 1890,186];
"Если глаза у покойника открыты - он нызираиць жертву" [Демидович 1896,
2,136]); его окружение, дом, вещи ("Кто выпьет воду, стоявшую в доме при
покойном, умрет" [Ни-кифоровский 1897,286]; "Целебные травы в доме при