"О.А.Седакова. Поэтика обряда, часть 1 (Погребальная обрядность восточных и южных славян) " - читать интересную книгу автора

славянской культуры. Все исследователи славянских древностей сходятся в том,
что смерти и умершим ("дедам", "родителям") принадлежит совершенно особое,
осевое место в славянских верованиях, причем это так и для их архаического
дохристианского слоя, и для того, который принято называть "народным
христианством" или "христианско-языческим синкретизмом" народной культуры*.
Культ умерших (в дальнейшем изложении мы постараемся показать, что этот
традиционный термин религиоведения упрощает и искажает феномен, с которым мы
в действительности имеем дело), самый напряженный момент религиозной жизни
славян, в общем-то бесконфликтно** включился в церковную жизнь, став одной
из отличительных черт православной славянской традиции.
______________
* Термин "народная культура" требует социологического уточнения. С XIX в.
"народной культурой" в русской этнографии принято называть культуру
крестьянскую. Мы не пересматриваем этой традиции. Наш материал -
традиционная крестьянская культура, при всех катастрофических для
славянского крестьянства поворотах XXв. сохранившая реликты глубочайшей
архаики поверий и обычаев. О конце этой традиции речь идет уже давно.
Собиратели конца XIX - начала XX в. часто отмечали, что они, вероятно,
застают последнее поколение носителей традиции -и в 80-е годы XX в. мы с тем
же и, по видимости, еще более обоснованным чувством вновь записывали эти
предания и поверья от "последнего поколения", которое их помнит! Носителями
этой традиции остается и первое городское поколение, хотя его отношение к
ней сдвигается (крайне интересны записи, которые петрозаводские фольклористы
проводили в последние годы среди своих университетских коллег); ее фрагменты
проникают и в современную массовую культуру. Но социологический анализ-не
тема нашего настоящего исследования.
** Древнерусские проповедники, к чьим обличениям язычества нам придется
обращаться по ходу исследования, выступают против вопиюще языческих форм
этого поклонения, таких как "драка по мертвом", "моленье навьям в бане",
"лицедранье и кожекроение", "рожаничная трапеза". Эти формы с течением веков
исчезли совсем или сохранились в слабых и модифицированных отзвуках. Но
связь с умершими остается крайне важной в славянских народных верованиях и
обычаях (см. нашу статью "Вечная память", наст, изд., с. 277). Эта
особенность бросается в глаза при сопоставлении с другими традициями
"народного христианства".

Устойчивость ее такова, что у писателей XIX-XX вв., одаренных
мифологическим вкусом, мотивы смерти, умерших, загробного мира возникают с
удивительной этнографической точностью, во всей своей первобытной
детальности. Стоит вспомнить не только хрестоматийный в этом отношении
гоголевский "Вий", но и его "реалистические" "Мертвые души", которые так же,
как и пушкинский "Гробовщик", содержат в себе то особое переживание связи с
миром умерших, которое мы склонны считать отличительной чертой славянской
народной культуры*. Или же в XX в., поэтическую мифологию Велимира
Хлебникова, Андрея Платонова, Николая Заболоцкого, в которой дышит та же
стихия: вселенная пронизана умершими, родными и чужими. Причем если
Хлебников обладал значительной эрудицией в области славянских древностей**,
то в случае Платонова и Заболоцкого можно говорить скорее о самовсплывании
архаической традиции из досознательной глубины памяти.
______________