"Валентина Седлова. Стервами не рождаются... " - читать интересную книгу автора

до первых петухов, весь день отсыпалась, а вставала только вечером и, умыв
воспаленные красные глаза, шла куда-нибудь гулять. Ее устаивал такой режим
дня, потому что позволял видеть своих родственничков как можно реже.
Оказавшись в практически полной изоляции, она изредка перебрасывалась парой
слов с отцом. Больше собеседников у нее не было, не считая глупого кенара.
Уж неясно, по какой именно причине, но у нее открылись совершенно
удивительные таланты. Она могла назвать себе самой название песни, и та
начинала звучать в ее мозгу, и звучать так, как никогда эту вещь не передал
бы никакой музыкальный центр. Еще она полюбила смотреть на "мозаику" -
немыслимо, фантастически красивые картины и узоры, как в калейдоскопе
сменяющие друг друга в ее воображении и ни разу не повторяющиеся. Она часами
могла сидеть в комнате, уставившись невидящим взглядом куда-нибудь в угол, а
перед ее мысленным взором вставали дикие джунгли, выжженные прерии, россыпи
алмазов и райские птицы. Она воспринимала все это, как само собой
разумеющееся, не отдавая себе до конца отчета, где заканчивается реальность,
и начинается вымысел.
Однако один раз, в конце февраля, ей здорово не повезло. Когда она
шарила по холодильнику в поисках чего-нибудь съестного, кто-то обнял ее
сзади за талию. Она резко выпрямилась и закрыв холодильник, повернулась.
Конечно, это был Валера. От него вовсю разило перегаром, видимо, успели уже
принять с Иркой "на грудь". В последнее время у них что-то вошло в привычку
перебирать с этим вопросом, но Марину это абсолютно не трогало. Лишь бы к
ней не цеплялись.
- Чего тебе надо от меня? Ты, по-моему, уже получил в этом доме все,
что хотел.
- У меня к тебе остался один маленький вопрос.
- Валяй, только быстро. Не хочу с тобой разговаривать.
- Неужели тот, другой, был настолько хорош, что ты так легко от меня
отказалась? Вот Ира уверяет, что я - мужик что надо. Может быть, и ты
изменишь свое мнение обо мне?
И с этими словами он прижал Марину к двери холодильника и начал
страстно целовать, очевидно копируя плохие боевики. Мышка растерялась от
столь внезапного нападения, ей было до тошноты противно ощущать на своих
плотно сжатых губах это смрадное дыхание. И надо же было такому случиться,
что именно в этот момент на кухню вошла Ирка. От женского визга, казалось,
лопнут барабанные перепонки у всего подъезда. "Ты, дрянь, стерва, мужа у
меня увести решила? Я тебе покажу сейчас, как на чужого мужика зариться!"
Она неуклюже попыталась ударить Марину, но та легко увернулась от
подвыпившей сестры и, схватив свою куртку, как была, в одних тапочках
выбежала на улицу.
Случайные прохожие шарахались от нее, как от чумы, один раз около нее
притормозила патрульная милицейская машина, но потом поехала дальше, видимо,
ее экипаж куда-то вызвали по рации. Ног своих она уже не чувствовала, и ни
одной мало-мальски связанной или оформленной мысли не было сейчас в ее
голове. Она была облаком. Большим ватным облаком. Сейчас подует ветер, и
унесет ее далеко-далеко отсюда. Там будет тепло и спокойно. И никто больше
ее не обидит.

***