"Николай Семченко. ...что движет солнце и светила " - читать интересную книгу автора

- А чего это ты на танцы не пошел? - сердито буркнул дядя Володя. -
Может, боишься, что заложат тебя Полине?
- Никого я не боюсь. И ничего не боюсь, - раздельно, почти по слогам
сказал Иван. Он был, кажется, немножечко выпивши. И насчет того, что просто
так вышел во двор, наверное, врал. Мама как-то говорила отцу, что сосед по
ночам шастает на амуры, и я, честно сказать, не понял, что это такое, но
слово - амуры! - запомнил и, желая показаться умным мальчиком, невинно
спросил:
- Дядь Вань, вы не амуры ищете?
Володя хмыкнул, а Марина рассердилась:
- Паша, ты хоть соображай, что говоришь! Чушь несешь. Неприлично
разговаривать со взрослыми так...
Она встала и, ни с кем не попрощавшись, шагнула в темноту. Хлопнула
калитка, радостно взлаял и затих наш Шарик, зажегся свет на веранде.
- У тебя с ней что? - спросил Ивана дядя Володя. - Говорят про вас
всякое...
- А ты уши пошире развешивай, - посоветовал Иван. - Да помни: говорят,
в Москве кур доят...
- И другое говорят: дыма без огня не бывает, - сухо сказал дядя Володя
и, потрепав меня по плечу, посоветовал: - Шел бы ты, Паша, спать.
Что было потом, я не знаю, потому что только лег, так сразу и
провалился в теплый сон - он охватил меня истомой июльской полуночи и
медленно вознес к белоснежным облакам, и я плыл в мягких, ласковых потоках
воздуха, и все вокруг сверкало и пело, и кружился волшебный калейдоскоп
звезд, и Земля была такая маленькая, что этот голубой мячик можно было
взять в руки...
Дядя Володя в ту ночь повздорил с Иваном, и они, видно, крепко
подрались: и тот, и другой несколько дней ходили в темных очках. А папа
почему-то совсем перестал бриться и, когда прижимался ко мне лицом, его
щетина колола кожу.
- Петухи, - сказал папа. - Глупые петухи! Ещё не понимают, что не
мужчина выбирает женщину, - это она выбирает, только вид делает, будто
получилось так, как захотел он...
- О чем это ты, папа?
- Потом поймешь...
-А мама долго тебя выбирала?
- Не очень, - улыбнулся папа, и лицо его посветлело. - Мы сразу друг
друга выбрали...
И я почему-то представил себе наш клуб, в котором расстелили
привезенные из райкома ковровые дорожки и установили большую красную тумбу
с гербом страны, которой уже нет. Возле нее неподвижно, как статуи, застыли
мальчик и девочка - нарядные, в красных галстуках, и каждому, кто подходил
к тумбе, они отдавали пионерский салют. В стороне стояла кабинка,
занавешенная желтой шторой. Туда никто не заходил: голосующие брали белые
листочки у комиссии и, даже не читая их, быстрее опускали в прорезь тумбы и
бежали занимать очередь в буфет. У входа в него топтался мужчина, с красной
повязкой. Он зорко следил, чтобы в буфет попадали только те, кто уже
"выбрал". Может, взрослые выбирают так не только депутатов?
А Марина, наверное, выбрала меня. Потому что теперь, отправляясь в
магазин за покупками или на репетиции драмкружка, или просто погулять,