"Мария Семёнова. Заказ" - читать интересную книгу автора

случится ещё много всякого разного, и всё пройдёт, и любовь, и нежность, и жена
станет бывшей...
Но покамест у четырёхлетнего Тошки вся биография была ещё впереди. Он,
конечно, не осознавал, какой крутой поворот эта самая биография только что
совершила. Просто сидел и ждал, чтобы за ним пришла мама, но мама всё не
приходила и не приходила. Кто-то из уцелевших в автобусе, естественно,
рассказал о молодой паре с ребёнком. Документы родителей вроде бы отыскались,
но в неразберихе, а может, и по чьей-то халатности их вновь потеряли. В
результате Тошка попал в детский дом. Позже он задумывался о том, что у него,
по всей вероятности, где-то должны были быть родственники. Дедушка, бабушка,
которых он смутно помнил и которые наверняка искали его. Но... в те годы
крупных аварий с жертвами у нас "не было". Корабли и подводные лодки умудрялись
бесследно исчезать, не то что пассажирские автобусы - и маленькие мальчики,
ездившие в них с мамами и папами... Вот так Тошка остался на белом свете один.
Имя-отчество свои он знал: "Антоша я... а папу - И-о-ием..." А вот фамилию:
"А-я-о-ев..." - так никто расшифровать и не смог. В свои четыре года он говорил
ещё не особенно хорошо...
Следователь Сайской городской прокуратуры Антон Григорьевич Панаморев
загасил очередной окурок, строго посмотрел на переполненную пепельницу и
решительно встал из-за стола: "Всё. Перерыв!"
Окурки полетели в мусорное ведро, а на тумбочке ворчливо забормотал
электрический чайник. Волевым порядком Антон Григорьевич переместил в самый
дальний угол огромного стола стопку уголовных дел, отработанных за день. На
освободившееся пространство легла расстеленная газета, а сверху - пакет,
распространявший запах пряностей и баранины. Сегодня, возвращаясь с очередного
места происшествия в прокуратуру, Панаморев заглянул к знакомому калмыку, - тот
недавно открыл своё дело и вовсю торговал манты - восточными пельменями,
крупными, как пирожки. Состав фарша был коммерческой тайной, но манты
оставались необычайно вкусны даже застывшими. Хотя сам калмык - знаток и гурман
- в таком виде их есть бы точно не стал...
Антон Григорьевич включил радио.
Запах пряной еды, шум закипающего чайника, тихая музыка и мягкий свет от
настольной лампы умудрились на время превратить казённый кабинет в уютную
комнатку. Преображению не могли помешать даже стены, покрытые самой что ни есть
"сортирной" зелёной масляной краской. Ещё в его кабинете имелся
старый-престарый диван с очень высокой, в рост человека, местами лопнувшей
спинкой. Панаморев беспардонно плюхнулся поперёк и потянулся так, что
захрустели суставы. Закрыл глаза и застыл минуты на две. Потом резко вскочил,
ринулся к настежь раскрытому зарешеченному окну, схватился обеими руками за
прутья (те даже зашатались в гнёздах) и шёпотом закричал в темноту:
- Сво-бо-о-о-ду-у...
Накопившееся напряжение постепенно начало уходить. Закрепляя эффект,
Панаморев тряхнул стариной и, подхватив воображаемую партнёршу, сделал по
комнате несколько замысловатых танцевальных па. Когда-то он танцевал с
удовольствием и очень даже неплохо, но те дни, как и почти всё хорошее в его
жизни, давно миновали. Ни на танцы, ни на вечеринки он больше не ходил, и
партнёрши всё чаще были, как вот теперь, воображаемыми...
Чайник между тем закипел.
- Вкусный мант - тёплый мант! - зловеще пробормотал следователь.
Бесплотная дама осталась без кавалера: Панаморев снял с кипящего чайника