"Геннадий Александрович Семенихин. Хмурый лейтенант (рассказ, про войну)" - читать интересную книгу автора

Даже в тех случаях, когда огонь фашистских зениток покрывал низкое
октябрьское небо сплошной свинцовой завесой, он ухитрялся совершать по
два, по три захода.
ИЛ-2, на котором летал Яровой, почти ежедневно возвращался с
пробоинами, и рыжий вскудлаченный механик Зайченко так к этому привык,
что, завидев идущий ва посадку самолет лейтенанта, с добродушной улыбкой
говорил товарищам:
- А ну, хлопцы, готовьте побилыпе латок. Це ж командир вертается и
опять що тот гусак, якому вси перья повыщипывалы. Не разумею, чего вин
хоче: смерти, чи що!
Так думал не один механик. Даже командир полка, летчик опытный,
любивший риск и тех, кто рискует, недоумевал, почему Яровой такой
отчаянный. Командир часто говорил ему:
- Вы устали, вам нужно отдохнуть.
А Яровой лишь молча шевелил сухими обветренными губами, словно силился
улыбнуться и не мог.
- Я еще успею до темноты возвратиться, товарищ командир, разрешите еще
один полет на "свободную охоту".
И улетал. И ему везло. Тридцать шесть штурмовок совершил лейтенант
Яровой за какие-нибудь пятнадцать дней пребывания в нашем полку и ни разу
не был сбит ни зенитками, ни "мессершмиттами". За это время он отыскал и
взорвал два крупных нефтесклада, разбил эшелон.
Список подвигов Ярового рос быстро, и даже "старики" отдавали должное
летному мастерству лейтенанта. Но для всех было неведомо, что носит в
своем сердце этот мрачноватый, неразговорчивый человек. Многие думали, что
он попросту гордится, заносится и поотому избегает общения с окружающими
летчиками, считая, что среди них не сможет найти себе равного. Может быть,
поэтому к Яровому вое относились с нескрываемым равнодушием, а если и
хвалили его, то холодно и скупо, как мастера своего дела, но не как
товарища, с которым приходится делить и место в землянке, и опасность в
воздухе.
А Яровой продолжал летать и оставался все таким же замкнутым. После
двадцатидневного пребывания Ярового в нашем полку командир решил его
представить к ордену Красного Знамени. Ш, как назло, сутки спустя поело
того, как штабной писарь Тесла заполнил наградной лист, Яровой не
возвратился с задания.
Случилось это в холодный ветреный день, когда аэродром" затягивала
белесая пелена тумана. Погода стояла нелетная но утром оперативный
дежурный передал майору приказ командующего ВВС. Черемыш взял
телефонограмму: "Цель восемь уничтожить к четырнадцати ноль-ноль". Под
целью восемь значился по коду штаб немецкого корпуса, расположенный в
деревне Озерки.
Черемыш посмотрел в окно. Дул сырой от дождя ветер, гнал черные тучи, и
низкое небо, казалось, вот-вот должно рухнуть на землю.
- Не так легко уничтожить, - произнес майор, сердито кусая губы, -
попробуй полетай в такую погоду.
В землянке было тихо, даже удары дождя о стекло отчетливо слышались.
Черемыш думал о том. что летчик которого он пошлет в такую погоду на
штурмовку немецкого штаба, имеет мало шансов на то, чтобы вернуться Трудно
пробиваться к цели, когда впереди теоя горизонт каждую секунду грозит