"Юлиан Семенов. Экспансия-II (роман) ("Позиция" #4, серия о Штирлице)" - читать интересную книгу авторапальцы от ладони или загибают их, начиная с большого пальца. Русские же
поначалу загибают мизинчик, потом безымянный, средний, указательный, а прикрывают пальцы, окончив счет, большим - вот тебе и кулак... Кстати, Воленька Пимезов - помощник шефа владивостокской контрразведки, знаток российской "самости" - причислял и это качество к мессианскому призванию нации; покончил с собой в Маньчжурии в сорок пятом, накануне краха Японии, а как перед этим разливался в "Русском фашистском союзе", как пел, голубь..." "Никто так не предает Родину, как человек, тянущий ее назад, полагающий - по бескультурью ли, наивности или душевной хвори, - что, лишь консервируя прошлое, можно охранить собственную самость", - эти слова отца Штирлиц вспоминал часто, особенно когда ему пришлось изучать книгу гитлеровского "философа" Розенберга "Миф XX века". ...Он до мельчайших подробностей помнил руки отца: Владимир Александрович был худ и тщедушен, но руки у него были крестьянские, хваткие, однако они преображались" когда отец прикасался к книге, делались женственными, мягкими, отдающими, но и одновременно вбирающими. "Даль - это память России, - сказал однажды отец. - Если Пушкин - неосуществленная Россия, опережающая проекция мечты на невозможность тогдашней реальности, то Владимир Даль - кладовая, которая еще не разобрана потомками. Если тебе станет трудно и ты захочешь найти ответ на мучающий тебя вопрос - не пустяшный какой, мы все страдаем оттого, что маемся из-за пустяков, тратим на них время и нервы, - возьми "Толковый словарь русского языка" и погрузись в него, сын, это - очищение и надежда". - А как же, - удивленно, несколько даже обескураженно ответил тогда Всеволод, - это если веришь в то, что сбудется. Отец улыбнулся и, покачав своей красивой седовласой головой, ответил: - Надежда, точнее говоря "надеяться", означает частицу "авось", выраженную глаголом. Впрочем, так же абсолютны и другие толкования Даля: "считать исполнение своего желания вероятным", "опора", "приют", "отсутствие отчаянья", "призыванье желаемого", "вера в помощь"... Только с одним понятием в трактовке Даля я не могу согласиться. - С каким? - спросил тогда Всеволод. - Возьми второй том и открой двести семнадцатую страницу. Всеволод достал толстый том вольфовского издания и прочитал: - "Культура... Обработка и уход, возделывание, возделка; образование умственное и нравственное; говорят даже "культивировать" вместо "обрабатывать, образовывать""... - Тебя все устраивает в этом объяснении? - Да, - ответил Всеволод. - Ну, хорошо, а может ли считаться культурным человеком - "образованным", то есть закончившим университетский курс и придерживающимся определенного нравственного кодекса, в конкретном случае я имею в виду догмы Ватикана, - тот, кто санкционировал сожжение Джордано Бруно? Или гнал под пулю Пушкина? То-то и оно, что нет. Так что же тогда "культура"? Все-таки жизнь рождает с л о в о как выражение понятия, а не наоборот, - сказал тогда отец. - Преклоняясь перед великим, не бойся спорить с ним, иначе мир остановится. В споре рождается не только истина, |
|
|