"Юлиан Семенов. На "козле" за волком (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Юлиан Семенович СЕМЕНОВ

НА <КОЗЛЕ> ЗА ВОЛКОМ

Рассказ



Дом творчества стоял на берегу моря.
Солнце по утрам было осторожным и дымным и казалось рисованным
размытой сиреневой гуашью. Днем оно становилось белым, раскаленно-жарким,
а к пяти часам снова менялось - делалось маленьким, синим и холодным.
Так всегда бывает с солнцем в ноябре на море, если только не зарядит
дождь.
Рано утром, когда во влажном, туманном еще воздухе начинали грохотать
чересчур веселые для ноября слова спортивных песен - это культурники
будили отдыхающих в соседних санаториях, - обитатели Дома творчества
спускались на каменистый пляж и начинали делать странные и осторожные
движения, долженствующие, видимо, изображать гимнастику.
Степанов тоже старательно делал гимнастику, но все время ловил себя
на мысли, что в этом есть нечто противоестественное. Художник, думал он,
не должен с такой тщательностью делать зарядку, он не должен так
целенаправленно заботиться о дневной трудоспособности - она обязана быть в
нем все время, как болезнь или как влюбленность.
В то утро Степанов спустился на пляж последним. Рядом с художниками,
которые сосредоточенно делали гимнастику, сидел заспанный парнишка в
рваных джинсах и серой рубашке, подвязанной на худом, синем от загара
животе крепким морским узлом. Парнишка зябко поеживался и растирал своими
короткими сильными пальцами острые костяшки плеч, наблюдая за тем, как с
востока по сине-серому, туманному, пепельному морю медленно плыл грязный
рыбацкий катерок. Оттого что катерок плыл по такому сиреневому и
осторожному морю, и потому еще, что за ним летело множество белых чаек,
этот грязный баркас казался голубым, чистым, гриновским...
<Если бы оказаться на этом пляже одному, - подумал Степанов, - и
долго смотреть на катерок, прищурившись, то наверняка стали бы заметны
алые паруса...>
Сухо и четко трещал моторчик, пронзительно кричали белые чайки,
падали к морю, хватали рыбу, взвивались с добычей в небо, и парнишка вдруг
улыбнулся, сбросил рубашку и джинсы и пошел к морю, и не стал осторожно
обрызгивать холодной водой голову и грудь, а сразу бросился в зеленую воду
и поплыл саженками наперерез катерку, и что-то закричал рыбакам, которые
сидели на корме недвижно, словно хорошо смонтированная скульптурная
группа, и вокруг него тоже начали метаться чайки, и Степанов вдруг ощутил
острый и мучительный приступ тоски. Он подумал тогда, что эта тоска и
зависть, с какой он смотрел со своего лечебного пляжа на паренька,
уплывавшего в холодное море, навстречу голубому, сказочному катерку, и
есть начало старости...
...Степанов посмотрел на ноги.
Унты заледенели.
Мороз был сорок три градуса по Цельсию...