"Юлиан Семенов. Прощание с любимой женщиной (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Женщина чем-то напоминала тебя, только в ее лице была усталость, а пальцы
привычно сжимали ручку портфеля, из которого торчал рулон бумаги - видимо,
чертежи. Вообще-то у многих парижанок глаза похожи на твои - так же широко
поставленные, они выделяются на лице, словно бы вобрав в себя все самое
главное, и поэтому нос, лоб, брови, губы лишь дополняют эти глаза, в
горьких пунктирах ранних морщин.
А на следующей станции в вагон вошел мужчина - седой, жилистый,
высокий, лет пятидесяти. Какое-то мгновение он разглядывал пустой вагон,
рекламные плакаты, которые известны всем парижанам, потому что меняют их
раз в сезон, но я-то знал, что разглядывает он не пустой вагон, а
просто-напросто рассчитывает, как бы ему половчее остаться возле двери,
напротив той женщины. Он притулился к металлическому поручню неловко - мне
было видно, как ему неловко, и он тоже, верно, понял, что стал неловко и
начал сосредоточенно разглядывать уродливые и зловещие кабели, которые
проносились мимо, прижатые к стенам туннеля металлическими держалками,
похожими на когтистые пальцы черта из средневековых иллюстраций Библии. На
самом деле он смотрел не на эти кабели, а разглядывал в стекле отражение
лица той женщины, и когда взгляды их встретились в безмолвном холоде
стекла, он закашлялся, неловко прикрыв рот широкой ладонью, и осторожно
перевел взгляд с изображения женщины на нее. И женщина посмотрела на него,
и случилось что-то такое, что случается, когда встретились два человека,
за каждым из которых - жизнь.
...Чудо возникает тогда лишь, когда исчезают все звуки окрест, а
вместо гадючьего шипения пневматических тормозов и металлического лязга
открываемых дверей возникает музыка. Я-то слышал и шипение тормозов, и
быстрый вздрагивающий перелязг дверей, но я смотрел на тех двоих,
откинувшихся на металлические поручни, и ощущал ту музыку, которая
возникла для них, - аккордеон или гитара, но обязательно с пронзительной и
светлой жалобой на то, что не состоялось, не свершилось, не
почувствовалось: песни слепцов бывают только такими. Видимо, мужчина и
женщина думали о своем, о прошлом, но потому лишь, что они увидели сейчас
друг друга. Когда возможно будущее, люди обычно начинают вспоминать
старое. Каждый из них просматривал свою жизнь, словно на монтажном столике
старую кинопленку. А разве можно <отмотать> жизнь назад? Это ведь не
пленка с мертвым изображением, это то, что было и чего никогда не будет
больше.
Наверное, то, что они смотрели сейчас, было киноповестью, с резкими
монтажными стыками прошлого и настоящего, причем прошлое было черно-белым,
а настоящее казалось им цветным, то есть истинным, единственно истинным.
Мужчина и женщина смотрели друг на друга неотрывно. Лица их были
недвижны - жили глаза.
Что сейчас вспоминалось ей? Кого жалела она? Она жалела кого-то, я
чувствовал это. Может быть, она жалела любовь, которая - если это истинная
любовь - обретает черты знакомого и привычного образа? Или она жалела
себя, потому что лишилась любви? Или того, кто ее любил? Он не мог умереть
- тот, кто любил ее. Когда умирает тот, кто любил, - глаза полны горечи и
свободы. А она была несвободна - я прочел это в ее глазах, а несвободный
человек не может любить того, кто лишил его свободы быть самим собой.
Любовь - это право выбора. Выбор - удел свободы. Нет, наверное, она жалела
себя, потому что, когда мы думаем об утерянном, чаще всего видим себя -