"Юлиан Семенов. Изгнание поэта (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Юлиан Семенович СЕМЕНОВ

ИЗГНАНИЕ ПОЭТА

Рассказ



Император Август спросил:
- Ваш друг Гораций говорит, что только мудрость - источник и начало
писания?
- Гораций говорит так, - ответил Меценат, улыбаясь спокойно и чуть
надменно.
<Сейчас он перестанет улыбаться, - подумал Август и вдруг поймал себя
на том, что злорадствовал, предвкушая миг, когда Меценат перестанет
улыбаться. - А ведь это нехорошо, - как бы со стороны заметил он. - Это
уже никуда не годится. Завидовать умению улыбаться нелепо. И потом, улыбка
- непременный атрибут трусости. А я люблю трусов: как правило, они умны и
дальновидны>.
Обойдя свой большой стол, Август вытащил из-под кипы бумаг синенький
свиток.
- Если вы согласны с Горацием, то что скажете об этом? - спросил он.
Меценат принял из рук императора свиток и улыбнулся, но теперь иначе,
не так, как все время, а ласково и нежно. У мецената было лицо доброго
ребенка, и поэтому он всегда старался улыбаться надменно и холодно,
опуская книзу уголки толстых губ и сводя брови к переносью. Но когда
Меценат забывался, радуясь чему-то, заданная улыбка сходила с его лица, и
он делался тем настоящим Меценатом, которого любили поэты и художники.
Сверху было выведено: <ОВИДИЙ. НАУКА ЛЮБВИ>.
Меценат начал увлеченно листать рукопись.
Август неслышно подошел сзади и, обняв Мецената за плечи, заглянул
ему в глаза:
- Вам нравится?
- Это великолепно.
- Как лекарство для стариков - не спорю. Говорят, где-то у Понта
Эвксинского есть лекари, которые делают из стариков... - император смачно
произнес грубое народное словечко и звонко рассмеялся, - но когда
литератор становится лекарем, тогда я готов восстать против литературы. Не
надо учить того, кто читает. Описать грудь или торс женщины, изваянный
рукой мастера, - искусство, и я приветствую это искусство. Но не надо
учить, какой рукой обнимать женщину: правой или левой, - Август снова
засмеялся, - всякий любит по-разному. В любви, как и в политике, нет
рецептов, и не надо их изобретать, а тем более поэтам, людям чрезмерной
фантазии...
- Но это искусство, - сказал Меценат. - <Науку любви> будут читать
потомки.
- Я не хочу спорить с вами. Вы спорщик, вы сильнее меня в умении
дискутировать. Я приказал сослать Овидия. Я приказал отправить его в Томы.
Это Понт Эвксинский, это море и то же солнце, что и в Риме, только чуть
похолоднее. Пусть он остынет там. И если он так хорош, этот Овидий, то