"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

подруге - ни-ни; я тебе верю, как сыну, и знаю, ты мне предан, с
остальными - только дело...
Дедюлин верил Александру Ивановичу Спиридовичу не зря, основания к тому
были веские.
(Из шифрованного сообщения английского посла в России в Лондон: "Уход
Столыпина, вероятно, предрешен. В московских промышленных кругах его
возможным преемником называют лидера партии октябристов г-на Гучкова, что,
с точки зрения наших экспертов, никогда не будет утверждено дворцовыми
сферами. Ситуация в столице крайне нервозная. Весьма активизировалась
"немецкая партия", пытающаяся провести в кресло премьера Штюрмера.
Разрешение кризиса следует ждать в течение ближайших суток".)
Спиридович Когда "Народная воля" взорвала государя императора
Александра II Освободителя, Александру Ивановичу Спиридовичу было восемь
лет; детские впечатления - самые сильные, врубаются в память на всю жизнь,
во многом определяют не только привязанности и антипатии человека, но и
выбор профессии.
Так стало и со Спиридовичем. Поступив в Павловское училище, Саша знал
заранее, что ждет его не военная карьера, но жандармская, - охранительная,
антиреволюционная.
Прослужив положенное число лет в Оренбургском пехотном полку (сам-то
простован, пробиваться надобно было, р у к и не имел), Спиридович в конце
века, когда Николай II начал собирать свою к о м а н д у, перешел в корпус
жандармов; молодому офицеру сразу улыбнулось счастье: он попал под начало
"гения сыска и провокации" Сергея Васильевича Зубатова, начальника
московского охранного отделения.
История Зубатова, ренегата, прошедшего путь от революционера, борца за
права трудящихся, к пику карательной службы России, была примечательна тем
именно, что он первым, пожалуй, понял, что не анархист страшен и даже не
мужицкий бунт, но книга правды, принесенная агитатором в организованную
фабричную среду.
Значит, главная цель жизни должна быть в том, чтобы взять рабочее
движение под государственный контроль, вырвать его из-под зловредного
влияния нерусской доктрины Марксова социализма.
И Зубатов смог вывести пятьдесят тысяч московских "рабочих на улицы под
хоругви; именно он доказал великому князю Сергею Александровичу, что
фабричные ждут его, дабы именно он, истинно русский человек царствующего
дома, возглавил колонну верноподданных демонстрантов; Москва была
потрясена видом этого шествия, окончившегося торжественной панихидой по
убиенному Александру Освободителю, которую отслужили возле его памятника;
Спиридович был в числе тех, кто шел рядом с дядей монарха, сыном
царя-освободителя; одет был в черную косоворотку с белыми пуговичками;
Зубатов лично гримировал его и следил за тем, чтобы руки были тщательно
вымазаны в угольной пыли: "Великий князь должен быть окружен не охраной, а
простыми русскими рабочими".
Мечта о социальной гармонии, столь угодная малоинтеллигентным
мечтателям в с ф е р а х, обрела свое вещественное подтверждение: если
подойти к фабричному с прочувствованным словом, он все простит, примет и
ни о каких реформах не станет просить - как жил, так и будет жить.
Зубатов получил внеочередной орден и новое назначение, став начальником
особого отдела департамента полиции.