"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

Математически точному уму Витте, его холодной логике
противопоставлялись эмоции с ф е р (то есть двора) и преданных ему
мечтателей, типа Дедюлина; на пути компетентности вставала незримая стена
дремучих представлений, рожденных не истиной, но легендами и слухами.
Народившейся в России главной силе общества, то есть рабочему классу,
искусственно противопоставлялось крестьянство; интеллигенцию знать - не
знали; главным врагом, помимо либералов, почиталась бомба анархистов, а не
наука Ленина и Плеханова, - "книжники", "говоруны", "чужеродный элемент,
не имеющий корней в российском обществе, лишены п о ч в ы, не ощущают в
себе к р о в ь, сущая ерунда, отомрут сами по себе".
Однако с ф е р ы искренне верили, что не прогресс привел Россию к
кризису, но всяческие масоны-конституционалисты типа Витте, для которых
мнение Европы было важнее традиций "народного духа". Именно они, либералы,
а не развитие машинной техники, довели до того, что случилось на Дворцовой
площади в январе девятьсот пятого, когда войска были вынуждены стрелять в
темный народ, подстрекаемый бунтарями против царя, против того, кто
единственно и мог гарантировать самим фактом своего существования всеобщее
благоденствие и счастье.
В дни революции государь повелел сделать Дедюлина санкт-петербургским
градоначальником с чрезвычайными полномочиями; патронов не жалели,
стреляли в народ беспощадно; судьба династии была, казалось, спасена;
потом привели к ф о р м а л ь н о й власти тех, кто должен был отвечать за
содеянное (ответят, ужо как ответят, только б время подоспело), и когда
повсеместно были введены - решениями "либерала" Витте - военно-полевые
суды (то есть вина за расстрелы была задним числом возложена на тех, кто
болтал о реформах и конституции), Дедюлин был назначен комендантом
царского дворца, который стал главным штабом контрреволюции; именно там
замышлялся реванш за прошлое и неторопливо выстраивалась концепция
будущего под надежной защитой дедюлинской гвардии.
Именно здесь, в Царском, п о в а л и л и Витте, после того как "мавр
сделал свое дело"; именно в кабинете Дедюлина правился устав "Союза
русских людей" доктора Дубровина (на встречи с ним ездил генерал
Спиридович, переодевшись в гражданское платье, соблюдая меры конспирации,
дабы не попасть в фокус внимания не только левой, но даже кадетской и
октябристской прессы); именно здесь вырабатывались шаги, которые надо было
предпринять для замирения "Михаила Архангела"
Пуришкевича с киевскими "дружинниками" погромщика Замысловского, -
какая жалость, свои, истинно свои люди, и на ж тебе, не могут поделить
сущую безделицу; а ведь надежда трона впереди всего ставят вопрос чистоты
крови, чтоб, упаси бог, какой жид или полячишка не затесался в святые ряды
(исключение, правда, составили для Грингмута, выкреста ставшего одним из
лидеров "Союза русских людей" в Москве). Не зря так ненавидел этого
доброго человека мерзавец и тайный революционер Витте (в его дневниках
агент, подведенный к семье бывшего премьер-министра, переписал строки, в
коих граф аттестовал Грингмута следующим образом: "Нет большего юдофоба,
как еврей, принявший православие. Нет большего врага поляков, как поляк,
взявший православие и одновременно поступивший в русскую тайную полицию...
По нынешним временам тот, кто не жидоед, не может получить аттестацию
истинного консерватора. Поэтому он и сделался жидоедом. Тем не менее это
не мешало ему несколько лет ранее находиться в особой дружбе с директором