"Виталий Семин. Плотина" - читать интересную книгу авторакоторые живут в этом лагере, но радость ко мне не приходила. А вокруг нас
уже собирались ошеломленные ребята. - Да беги ж ты! - сказали мне. - Дайте я помоюсь, - сказал я, и все расступились, пуская меня к колонке. - А как же комендантский час? - спросил я у писарши. - Восемь часов уже, не задержат? Мыться я не стал, не стал и ждать ответа на свой вопрос. Я побежал, откатывая на ходу брюки. Видно, очень плохо и очень медленно бежал, потому что писарша все время меня опережала, а она-то на бег не переходила совсем. К штабу надо было пройти через всю заводскую территорию, дорога шла на подъем, и я совсем задохнулся и выбился из сил. Штаб располагался в здании бывшего заводоуправления. В окнах первого этажа горел свет, я заглянул в окно и сразу увидел отца. Он сидел спиной к окну. Мне были видны только его затылок и плечи, волосы его побелели, одет он был в гимнастерку, но я сразу узнал его. Сидел он так, как всегда сидел среди чужих - чопорно-вежливый, напряженный, стесняющийся своей глухоты человек. И гимнастерка у него была как раз такой, какой она должна быть у моего отца, - не новой, но почти как новой: выстиранной и выглаженной будто не в прачечной, а своими руками и будто не позже, чем сегодня утром. В комнате, куда я вбежал, отец поднимался, поднимался мне навстречу и никак не мог подняться со стула. А я смотрел на его плечи. Пока я бежал сюда, я надеялся - раз уж мне привалило счастье, - что отец по званию окажется старше майора Панова или, по крайней мере, будет равен ему, а отец был совсем без погон... Потом он долго и беззвучно плакал. Вытрет слезы платком или ладонью, начинают страдальчески таять. Так мы с ним молча сидели несколько минут, и я все время с неудобством чувствовал, как много в комнате людей. Наконец он решился заговорить. Голос еще не повиновался ему: - Уже, наверно, куришь? Я кивнул. Отец достал пачку папирос, вытащил одну, неумело сдавил мундштук и неумело прикурил. А может, мне только казалось, что неумело - до войны отец не курил. - Как же ты нашел меня? - спросил я и почувствовал, как отвык от него, мне трудно и непривычно говорить ему "ты". Глаза у отца опять начали страдальчески таять, он виновато оглянулся на людей. - Знаешь, я уже говорил, если первое твое рождение досталось матери, то второе... К нам подошел начальник штаба, старший лейтенант, парень лет двадцати пяти с приятным лицом веселого и чуть нагловатого малого. Почтительно и громко - уже понял, что отец плохо слышит, - предложил: - Идемте, я вас проведу в свою комнату, - он показал наверх, - там вам будет удобнее поговорить. - Пусть и ночуют там, Николаев, - сказал кто-то. И начальник штаба охотно подтвердил: - Конечно, и ночуйте. А я где-нибудь пересплю. Он пошел вперед, за ним мы с отцом, а за нами военные, которые все время сидели в комнате. Они шли за нами как привязанные. Они ничего не говорили, только шли за нами и смотрели на нас. |
|
|