"Виталий Семин. Плотина" - читать интересную книгу автора А часов в одиннадцать к нам постучался начальник штаба. Лицо его было
растерянным. - Черт его знает, - скороговоркой сказал он мне, - начальство, понимаешь, не разрешает, чтобы отец твой на территории завода оставался ночевать. - И громко: - Извините! У нас есть распоряжение: посторонние после отбоя не могут оставаться на территории завода. Я думал, что можно будет сделать исключение, но, оказывается, нельзя. Мы с женой, понимаете, готовы, но нельзя. Отец, напряженно всматривавшийся и выслушивавшийся - волнуясь, он хуже слышит - в то, что говорил начальник штаба, покраснел, поднялся, снял со спинки стула ремень, стал перепоясываться. - Что ж делать, если нельзя, - говорил он. - Инструкция - это инструкция. Зачем же нарушать инструкцию... - Да вы не спешите, - сказал начальник штаба, - у вас еще есть время. - Он взглянул на часы. - Вы располагаете... Еще двадцать... - он запнулся, - десять минут в вашем распоряжении. Когда он вышел, я спросил отца: - Ты заберешь меня отсюда? Мне давно хотелось спросить его об этом, с той самой минуты, как я увидел, что он без погон, а теперь я по-настоящему испугался. - Конечно! - сказал отец. Провожавший нас начальник штаба на минуту задержал меня. - Понимаешь, я хотел тебя завтра освободить от работы, чтобы с отцом день побыл, но не получилось. Панов не разрешил. Ты приходи сюда после ужина, я старшине скажу, он отпустит. А в воскресенье я постараюсь достать город трудно... А сейчас я дам тебе провожатого, а то тебя по дороге задержат. В бараке меня ждали, ждали моих папирос - на папиросы тут стали рассчитывать, как только узнали, что ко мне приехал отец. Я сказал, что наелся тушенки, что и завтра отец принесет мне целую банку, так что я, может быть, отдам кому-нибудь свою баланду. Сказал, что сам начальник штаба оставлял нас у себя ночевать, да Панов запретил. В комнате закурили, завздыхали, заворочались. Я улегся рядом со своим земляком Костиком на его одеяло - свое одеяло я по глупости оставил в вагоне поезда, которым американцы довезли нас до нашей демаркационной зоны, - и, кажется, наконец-то почувствовал себя счастливым. Случилось невозможное: я, недобытчик, доходяга, смог угостить папиросами пятнадцать человек да еще пообещал отдать кому-нибудь завтра свою баланду. - Костик, - сказал я, - если отец завтра принесет тушенку, я тебе отдам баланду. Хочешь? Счастье - это такая штука... такая штука! Им нужно делиться, и я показывал, что счастья у меня через горло. И на следующий день счастья у меня было через край. Старшина, с которым я перед тем поругался, сам предложил мне работать на электрокаре - водить мощную машину по всей заводской территории! - проехал со мной от одного цеха до другого и похвалил: - А ты здорово водишь эту штуку! Хотя, честно говоря, не так уж здорово я ее водил! Старшине я сказал, что мой отец демобилизовался в чине капитана. Он кивнул. |
|
|