"Луций Анней Сенека. Письма" - читать интересную книгу автора

некое усилие, но что оно такое и откуда оно, не знает. Так и у детей, и у
животных есть ощущение руководящего начала собственной души, хотя и неясное,
нечеткое. (14) "Но вы говорите, что каждое животное прежде всего
приспосабливается к собственному состоянию; а поскольку главное в состоянии
человека - разум, то человек приспосабливается к себе не как к живому
существу, а как к существу разумному. Человек тем и дорог себе, что он
человек. Но как же младенец может приспособиться к состоянию разумного
существа, когда он еще неразумен?" - (15) У всякого возраста - свое
состояние: у младенца одно, у мальчика другое, у старика третье. Все
приспосабливаются к тому состоянию, в котором сейчас пребывают. У младенца
нет зубов - он приспосабливается к этому состоянию; прорезались зубы - он
приспосабливается к новому состоянию. Ведь и у злака, который станет урожаем
на поле и зерном, одно состояние, когда он нежен и едва всходит из борозды,
другое - когда он окрепнет и поднимется и его верхушка, хоть и мягкая, уже
несет свой груз; третье - когда он пожелтел и готов для тока, и колос у него
твердеет; какого состояния он достигнет, то и поддерживает и сообразно ему
принимает облик. (16) Младенчество, детство, юность, старость - возрасты
разные; но я, бывший я младенцем, и ребенком, и юношей, остаюсь самим собою.
Так же, хотя состояние у каждого все время становится другим, приспособление
к своему состоянию всегда одинаково. Ведь природа заставляет меня видеть не
мальчика, или юношу, или старика, а меня самого. Поэтому младенцем я
приспосабливался к младенческому состоянию, а не к будущему юношескому. И
если младенцу предстоит вырасти и перейти в другое состояние, это не значит,
будто то, в котором он рождается, противоестественно. {17) Живое существо
прежде всего приспосабливается к самому себе: ведь должно же быть некое
средоточье, к которому устремлено все остальное. Я ищу наслаждений; для
кого? для себя! Значит, я забочусь о себе. Я избегаю боли; ради кого? ради
себя! Значит, я забочусь о себе. Если я все делаю, заботясь о себе, значит,
забота о себе для меня превыше всего. Это присуще всем животным, и не
прививается им, а дается от рождения. ^18) Природа взращивает свое потомство
и не покидает его; но поскольку самая надежная опека есть опека изблизи,
каждый поручен самому себе. Поэтому, как я говорил в прежних письмах, даже
неокрепшие животные, едва вышедшие из материнской утробы или появившиеся
как-нибудь иначе, уже знают, что им враждебно, и избегают грозящего смертью;
даже тени пролетающей хищной птицы пугаются те, что служат ей добычей.
Всякое животное, входя в жизнь, знает страх смерти. - (19) "Но как
новорожденное животное может понимать, что спасительно и что смертоносно?" -
Прежде всего спрашивается, понимает ли, а не каким образом понимает. А
понимание у него есть, как явствует из того, что они делают не больше и не
меньше, чем делали бы, понимая. Почему курица не бежит ни от павлина, ни от
гуся, и бежит от еще неведомого ей и куда меньшего ястреба? Почему цыплята
кошек боятся, а собак не боятся? Ясно, что у них есть знание того, что им
вредно, собранное не на опыте, - многого они ведь остерегаются, и не испытав
на себе. (20) И еще, чтобы ты не подумал, будто все это случайно: они и не
боятся, чего не следует, и никогда не забывают об осторожности и внимании;
все бегут от гибели одинаково. И потом они не становятся тем боязливей, чем
дольше живут. Отсюда ясно, что они пришли к этому не на опыте, а благодаря
врожденной любви к себе и к собственной безопасности. Опыт приходит поздно и
учит разному; природа дает знание сразу и всем одинаковое. (21) Если ты
настаиваешь, я скажу, как всякое животное доходит до понимания того, что для