"Луций Анней Сенека. Письма" - читать интересную книгу автора

(8) Почему никто не признается в своих пороках? Потому что тонет в них и
сейчас. Рассказывать сны - дело бодрствующего; признать свои пороки -
признак выздоровления. Проснемся же, чтобы изобличить наши заблужденья. Но
разбудит нас только философия, только она заставит нас стряхнуть тяжелый
сон. Посвяти ей всего себя: она достойна тебя, а ты достоин ее. Устремитесь
же друг другу в объятия! Смело и открыто откажись от всех остальных дел!
Философией нельзя заниматься урывками. (9) Если бы ты заболел, то оставил бы
домашние заботы, забыл о судебных делах и никого не считал стоящим того,
чтобы пойти за него ходатаем даже в дни облегчения. Ты делал бы все, чтобы
поскорей избавиться от болезни. Так разве теперь ты занят другим? Оставь же
все, что тебе мешает, добудь себе досуг: кто занят, тот не достигнет
благомыслия! В руках философии - царская власть; она распоряжается твоим
временем, а не ты уделяешь ей час-другой. Она не есть нечто побочное, - она
есть главное; она - повелительница, ей и приказывать. (10) Александр ответил
на предложение какого-то города4 отдать ему часть земли и половину богатств:
"Я пришел в Азию не затем, чтобы брать, сколько вы дадите; это вы будете
иметь столько, сколько я вам оставлю". Так и философия говорит прочим
занятиям: "Я не желаю, чтобы мне доставалось то время, которое останется от
вас, - это вы получите столько, сколько я на вас отпущу". (11) Отдай ей все
мысли, не разлучайся с нею, чти ее - и ты сразу увеличишь разрыв между тобою
и остальными. Намного обогнав всех смертных, ты ненамного отстанешь от
богов. Ты спросишь, в чем будет между вами разница? - Они долговечнее тебя.
Но ведь, право, нужно быть великим искусником, чтобы в ничтожно малое
вместить все. Для мудрого его век так же долог, как для богов - вечность. А
кое в чем мудрец и превосходит бога: тот избавлен от страха благодаря
природе, а этот - благодаря себе самому. (12) И это очень немало - при
человеческой слабости обладать бесстрашием бога! Трудно поверить, какова
сила философии и способность отбить всякую случайную силу. Никакое оружие не
вонзается в ее тело: она защищена и неуязвима. Одни копья она затупляет и,
словно легкие стрелы, отражает широким своим одеяньем, другие отбрасывает и
даже посылает в того, кто их метнул. Будь здоров.

Письмо LIV
Сенека приветствует Луцилия!
(1) Долгий отпуск дала мне внезапно налетевшая хворь. - "Что за хворь?"
- спросишь ты, и не без причины: ведь нет болезни, с которой я не был бы
знаком. Но один недуг словно бы приписан ко мне; не знаю, зачем называть его
по-гречески, если к нему вполне подходит слово "удушье". Начинается оно
сразу, подобно буре, и очень сильно, а примерно через час прекращается. Кто
же испускает дух долго? (2) Я прошел через все, что мучит тело и грозит ему
опасностью, но ничего тяжелее, по-моему, нет. Почему? Всем остальным, каково
бы оно ни было, мы болеем, а тут отдаем душу. Из-за этого врачи и называют
такую хворь "подготовкой к смерти". Ведь однажды дух сделает то, что
пытается сделать так часто. (3) Ты думаешь, я пишу тебе так весело оттого,
что избегнул смерти? Радоваться окончанию приступа, словно выздоровлению,
было бы глупее, чем, получив отсрочку, мнить себя выигравшим тяжбу. А я,
даже задыхаясь, не переставал успокаивать себя радостными и мужественными
мыслями. (4) "Что же это такое, - говорил я, - почему смерть так долго ко
мне примеривается? Пусть уж сделает свое дело! Я-то давно к ней примерился".
- Ты спросишь, когда. - Прежде чем родился. Смерть - это небытие; но оно же