"Анри де Сен-Симон. Полные и доподлинные воспоминания о веке Людовика XIV и Регентстве (Избранные главы, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

сам он мало интересовался окружающим, не читал новых книг, не общался с
новыми людьми (впрочем, он однажды принял Монтескье, но лишь как отпрыска
старинного знатного рода, идеями его он не увлекся). Сен-Симон описывал
прошлое, и, как увидим, в привычных терминах этого прошлого. Но оценку этому
прошлому он дал все-таки в духе своего времени - критическую и глубокую,
хотя во многом и предвзятую. А прошлое это живо интересовало современников
писателя, причем не только тех, кто был несколько старше Сен-Симона (как
Вобан и Буагильбер), но и людей следующего поколения. Первая половина XVIII
века отмечена появлением целого потока исторических сочинений, мемуаров,
политических трактатов, осмысляющих - нередко очень критически - недавнее
прошлое и современную эпоху.
Вообще это было время мемуаров. Одни как раз в эти годы впервые
публиковались (кардинал де Рец и т. д.), другие писались. Характерно, что
нередко они принимали романную форму и наоборот - романы рядились под
мемуары. Такова замечательная книга Антуана Гамильтона (1646-1720) "Мемуары
графа де Грамона" (1715), то ли роман, то ли подлинные записки, где
увлекательно и правдиво описаны нравы английского двора. Произведения
острые, разоблачительные, но совершенно вымышленные, также в это время
преподносятся как истинные мемуары. Именно так написаны многие книги Шарля
Дюкло, Кребийона-сына, Мариво, а это все современники Сен-Симона. И именно в
тот год, когда Сен-Симон засел за мемуары, аббат Прево выпустил свою первую
значительную книгу - "Мемуары и приключения знатного человека, удалившегося
от света". Некоторые мемуары сочинялись, то есть откровенно подделывались. В
этом особенно преуспел плодовитый Гасьен Куртиль де Сандра (1644-1712),
написавший, в частности, увлекательнейшие "Мемуары д'Артаньяна" (1709).
Сен-Симон описывал не весь век Людовика XIV, а великий век на его
излете, в пору глубоких сдвигов и трансформаций, в период его все
убыстряющегося упадка. Тут писатель был не только поразительно зорок, но и
достаточно глубок как политический мыслитель. Понимал он, однако, не все и
не все называл своими именами. Скажем, с точки зрения сегодняшнего дня.
Абсолютизм к тому времени уже выполнил свою государство-строительную миссию
и вступал в период затяжного кризиса. Время волевых решений прошло, но
правительство Людовика XIV продолжало к ним прибегать. Так, был отменен
Нантский эдикт (1685), когда-то положивший конец гражданской войне, и страна
лишилась многих десятков тысяч ремесленников, врачей, учителей, нотариусов и
т. п.: гугеноты вынуждены были покинуть Францию, что не могло не сказаться
на ее экономике и культуре. Безрассудная и безуспешная война за Испанское
наследство (1701-1714) не только тяжелым бременем легла на сельское
хозяйство, промышленность, торговлю и подорвала финансы, но и свела на нет
все былые политические успехи. Как всегда в таких случаях, усилился
идеологический "зажим", и опять-таки, как всегда, в противовес ему
распространились вольнолюбивые настроения. Сен-Симон был всему этому
свидетелем. В той или иной мере он об этом рассказал (даже о народных
волнениях и голоде, хотя в основном рассказывал о дворе и придворных делах).
Выводы и рецепты его, пожалуй, были в основной своей массе утопичными, а
потому ошибочными, но диагноз - правильным. И поставил его столь широко,
столь обобщающе Сен-Симон одним из первых.
Французские романисты, современники Сен-Симона (Монтескье, Прево,
Мариво, Дюкло, Кребийон-сын), описывали, как правило, светское общество, но
почти не касались его верхов. Их критика была как бы призвана показать