"Анри де Сен-Симон. Полные и доподлинные воспоминания о веке Людовика XIV и Регентстве (Избранные главы, Книга 1)" - читать интересную книгу автора

тенденцию и последствия ее считал пагубными. Для кого? Не для себя, конечно,
и не для "французского народа", который его мало заботил. Для строя, для
власти, механизм которой, как полагал Сен-Симон, был давно налажен и лишь
портился от неоправданных новаций.
Спор писателя с Людовиком - а этот скрытый спор пронизывает все
гигантское здание "Мемуаров" - это, по сути дела, спор даже не о правах и
престиже, а о роли аристократии, о ее возможностях и связанных с этим
обязанностях. Сен-Симон боролся за сохранение старых порядков в большом и
малом, постоянно это путая, подменяя одно другим. Мелкое отклонение от
формальных правил этикета вызывало в нем не меньшую бурю протестов, чем
легитимирование внебрачных отпрысков или назначение на очень высокий пост
человека незнатного. И то, и другое, и третье было для писателя забвением
стародавних установлений, которые были освящены в его сознании и своей
древностью, и покровительством церкви, и устоявшейся, привычной практикой.
На королевскую власть Сен-Симон не посягал; более того, он ее глубоко чтил.
Ибо она - от Бога. Короли - это для Сен-Симона образы божества. Но при такой
постановке вопроса определенный отсвет святости падал также на герцогов и
пэров. Их власть - тоже от Бога, но не непосредственно, а через персону
короля.
Сен-Симон был очень высокого мнения об аристократии, особенно
аристократии высшей и древней. Он верил в куртуазные мифы и считал
феодальную систему продуманной, отработанной и надежной. Его устраивала
строгая иерархия, пронизывающая эту систему сверху донизу, когда каждый
знает свое место - и обязанности, и права. А права человека - конечно,
аристократа - для Сен-Симона очень важны. Это краеугольный камень его
общественной и политической системы, ради формулирования которой во многом и
были написаны "Мемуары". У писателя, естественно, не было и речи о каком-то
общественном договоре, все строилось на следовании традициям. Это был, в
общем-то, немного наивный либеральный консерватизм. Консерватизм в том
смысле, что напрочь отметалась идея каких-либо новшеств и даже подновлений.
Либеральный же - как допуск определенной свободы, по крайней мере свободы
мнений и права их высказывать. Почему писатель так носился с титулом
герцога? Потому, что этот титул был связан не просто с владением землей, а
следовательно и с доходами, но и с определенными правами в герцогских
землях - там герцог тоже был монархом, только как бы меньших размеров. Его
подчинение королю диктовалось и соглашениями, пусть заключенными далекими
предками того и другого, и традицией, и легко формулируемым комплексом
этических норм - своеобразным кодексом чести. Но подчинение королю было у
герцога не беспредельным; король безоговорочно признавался первым, но среди
равных. Это создавало определенный противовес абсолютизму и неизбежно
связанной с ним административно-бюрократической системе. Аристократ не был
обязан королю своим положением, оно было наследственным (что было конечно,
не совсем верно: Сен-Симоны, например, стали герцогами "из рук" Людовика
XIII) и поэтому неотчуждаемым. Аристократ служил королю не потому, что это
было выгодным, а потому, что так подсказывали ему совесть и честь. Это
бескорыстие гарантировало верность службы - герцога нельзя было переманить
на свою сторону денежными и иными посулами. Он был независим экономически,
политически и, если можно так выразиться, мировоззренчески. И благодаря
всему этому - исключительная надежность службы. Сен-Симон полагал, что
аристократ держится за свой высокий пост (если он вообще за него держится)