"Александр Серафимович. Сопка с крестами (Авт.сб. "Железный поток")" - читать интересную книгу автора

Жизнь остановилась на роковых словах недочитанного письма.



3

Она не знала, как устроится, как будет действовать, не было никакого
определенного плана, но стук колес под полом, убегающие столбы, поля и
далекий горизонт говорили, что с каждой минутой, с каждой секундой
сокращаются тысячи верст, которые отделяют от _него_.
Проходили ночи, томительные, долгие, с колеблющимся, неверным
полумраком, с мерцающей свечой, с двигающимися по сонным лицам,
покачивающимся стенкам и потолку тенями, с немолчным говором колес.
Проходили дни еще более томительные, с несвязными дорожными впечатлениями
и разговорами, с забывающимся гулом и стуком, к которому привыкло ухо и
который ощущался только в молчании, когда поезд стоял на станциях. А
впереди лежали целые недели и тысячи верст пути.
И среди скучного однообразия одним немеркнущим представлением упрямо
стояла сопка с крестами. Угрюмая, одинокая, она заслоняла будущее,
прошлое, заслоняла мысли, соображения, предстоящие неодолимые препятствия,
стояла, заслоняя небо, одна во вселенной, молчаливая, немая, с непокрытой
тайной.
Поднимала глаза, с изумлением глядя на привычно проходящих кондукторов,
на потные лица пассажиров, прислушивалась:
- ...да-а, святитель Прокопий лежит в самой дальней пещере. Пять годов
назад была, к ручке прикладывалась, а нынче пришла, ручки уже нету,
почернела, земле предалась...
- Земле предалась...
- Земле, стало быть, предалась!..
И покачиваются подвязанные платками головы, и глядят наивно, тупо
внимательные бабьи лица. Лавры, монастыри, монахи, золотящиеся при закате
кресты - все это встает огромной громадой чудовищной жизни, которая
клубится, развертывается и творит свое, в которой нет места сопке с
крестами.
Поезд катился среди равнин и лесов, через реки и луга, между гор,
обрывов, через ущелья и перевалы, и казалось, что он несется в другую
сторону, что расстояние все больше и больше ложится между ним и сопкой.
Но когда носильщик снес вещи на вокзал небольшого городка в самом
сердце Сибири, усталость и равнодушие вдруг охватили неодолимой
сонливостью.
В крохотном номерке нечистой гостиницы спала крепким, тяжелым сном, а
когда просыпалась, все те же глядели в окна деревянные крыши домов, все те
же тянулись по бокам улиц деревянные тротуары, все так же хмуро, ровно и
серо висело серьезное, молчаливое небо. И люди были чужие, и прислуга,
подавая самовар, как бы говорила: "Нам все равно..."
Сопка с крестами затерялась и пропала. Со всех сторон стояло чуждое,
молчаливо-враждебное. И надо было начинать, и жизнь потянулась.


Обмахиваясь веером, она сидела в цветнике нарядных дам и девиц, и