"Александр Серафимович. Сопка с крестами (Авт.сб. "Железный поток")" - читать интересную книгу автора

- Багульник, кусты, стало быть.
Только всего багульник. Нет роз, нет тихо поющего сверкания моря.
Визжат полозья. Мороз, густой и тяжелый, лежит, иссиня-прозрачный, по
лощине, по сверкающим очертаниям гор... Багульник, голые безлистые красные
кусты багульника!..
Все просто, все так же страшно просто, как там, в России, как в эти два
года в сибирском городке, все просто, все на своем месте. Здесь стоит тот
же железный порядок, которому подчинена вся жизнь.
- Вот и Акатуй!
Он показывает кнутом.
Она приподымается, она впивается горячечными глазами, впивается мимо
полуразвалившихся, почернелых, как загнившие грибы, избушек нищей
деревушки, впивается в сопку.
Но это самая обыкновенная, ничем не отличающаяся от других, занесенная
снегом сопка, и десяток крохотных, игрушечных, покосившихся, полусгнивших,
полуупавших крестов едва чернеет. Так просто, так обыкновенно и так
страшно. Звон цепей, бледное, исхудалое, обросшее лицо... Все на своем
месте, все в железном порядке.
Она тяжело вздыхает.
На самой вершине, вырезываясь на морозном небе, белеет благородный
мрамор, в последних лучах золотится крест. Не памятник ли это бескорыстным
порывам, не напоминание ли, что человеческое великодушие, любовь,
самопожертвование молчаливо хоронятся в немой, холодной, равнодушной
пустыне жизни?
Показывает кнутом:
- Барин похоронен, декабристом прозывается.
Полуразвалившиеся, слепые избушки позади. Вот и дом начальника тюрьмы -
свежий сруб, новая тесовая крыша.
Дальше в полуверсте рядами застроенных бревен смотрит в небо палисад
тюрьмы. Едва видна из-за него длинная неуклюжая, приземистая крыша, как
чернеющая спина допотопного животного, в тяжелых лапах которого в муке
бьются люди...
Так просто, так обыкновенно!
- Господина начальника нету дома, они уехали. Они будут завтра утром.
Вы пожалуйте в комнаты, я зараз велю самовар поставить.
"Ведь _он_ здесь... здесь... всего сто шагов..."
И ей хочется рвануться, броситься, бежать туда, кричать из-за палисада,
но вместо этого садится за накрытый стол и берет чашку горячего дымящегося
чаю. Женщина с круглым лицом в темном платье стоит возле, сложив руки и не
спуская глаз с гостьи.
- Гляжу я на вас, из России вы... Как-то там теперь?.. И-и, боже мой,
хоть бы одним, одним глазком посмотреть...
Слезинка тихонько сползает по щеке.
- Вы давно здесь?
- Четвертый год.
- Что же вы стоите? Садитесь.
- Нет, я постою... Нас презирают на таком положении.
- Вы служите?
- Нет... - она густо краснеет, - господин начальник взяли меня к
себе... - И, отвернувшись и глядя в уже чернеющее густо надвигающейся