"Андрей Серба. Убийцы для императора " - читать интересную книгу автора

на его плечах бремя прожитых лет.
- Зачем явилась сама? Разве не могла прислать Остапа? - зашептал он, не
выпуская из виду прискакавших с панночкой сердюков, расположившихся
невдалеке от поповской телеги.
- Не могла, его курень уже на том берегу. А дело спешное, не ждет ни
часу.
- Говори.
- Шведы второй день как переплавляются у Шклова. А к россиянам
подослали шляхтича Яблонского, дабы направить их в другую сторону.
- Знаю о том. Сам предупредил о месте переправы отца Лариона, при мне
он отправил верного человека к казакам Злови-Витра. А на следующее утро
привез ко мне полусотник Цыбуля отпевать царских казаков и своих сердюков.
Мыслю, что сгинуло с теми покойниками и наше послание.
- Сгинуло одно - надобно слать другое. Переправе мы уже не помешаем, а
как можно скорее остановить россиян и вернуть их обратно - в наших силах. Но
поспешать им теперь следует уже не к Шклову, а Пропойску*, поскольку именно
туда замыслил двинуться от Днепра Левенгаупт.
______________
* ныне город Славгород Могилевской области Белоруссии

- К Пропойску? - встрепенулся священник. - А не ошибаешься?
- Сама слышала разговор полковника Розена с Тетерей. Курень Остапа как
раз и поскакал на разведку дорог в сторону Пропойска. Теперь понимаешь,
отче, что нельзя нам терять ни минуты?
- Понимаю, добре понимаю. И уже прикидываю, как снова повидаться с
отцом Ларионом.
- Будь осторожен, отче. Кирасиры Розена недавно схватили в шинке чужого
казака, как думают, прибывшего с того берега. Казак на допросах молчит, а
Розен оттого лютует. Велел сжигать по дороге все деревни и хутора, а также
удвоить посты и секреты, дабы никто не смог пробраться ни к россиянам, ни от
них. Даже не знаю, как тебе удастся попасть в лишнянскую церковь.
- Господь не оставит без помощи слугу своего...
Приказав вознице поставить телегу на ночь поближе к придорожным кустам
и едва дождавшись темноты, священник скользнул в лес. В наброшенном поверх
рясы белом полушубке он почти сливался с мутновато-белесыми цветами ночного
осеннего леса, а два пистолета и сабля должны были оградить его от
неприятностей при возможной встрече с сопровождавшими шведский обоз волчьими
стаями. Стараясь держаться как можно ближе к деревьям и кустарникам, обходя
стороной встречавшиеся на пути прогалины и освещенные луной поляны, он
осторожно шел вдоль узкой лесной тропы, что вела от большака к маленькой
деревушке. Вот и высокий пригорок, с которого должно быть видно
расположенное в речной низине селение. Священник остановился, перевел
дыхание, глянул с возвышенности вниз.
Перед ним, как и в прошлый раз, вдоль спокойной лесной речушки
расстилалась широкая поляна, за ней вздымалась в небо колокольня. Не было
лишь самой деревушки: черными безобразными оспинами виднелись на снегу
остатки изб и хозяйственных построек. Над некоторыми из них еще вился дым,
ни одна тропа не вела к сожженному селению. Только не тронутая шведами
церковь и стоящий рядом с ней добротный дом священника сиротливо выделялись
среди этой тоскливой картины.