"Андрей Иванович Серба. Мертвые сраму не имут..." - читать интересную книгу автора

Святослава. А у Империи попросту нет времени, дабы собрать такую армию, -
славяне уже в нескольких переходах от столицы.
По губам Цимисхия расплылась довольная усмешка
- Я благодарен тебе за правду, Варда. Империя на самом деле не может
сейчас воевать с князем Святославом. Твой честный ответ лишний раз убедил
меня в этом.
Действительно, положение нового императора было не из завидных. Войска
до сих пор продолжали любить покойного императора Никифора Фоку больше, чем
Цимисхия. Щедрыми подарками военачальникам и раздачей денег солдатам Иоанн
смог купить их молчание и послушание, но никак не расположение. В самой
Империи уже третий год свирепствовал голод, в результате чего среди
подданных наблюдались смуты и волнения. Пользуясь этим, родственники и
друзья бывшего императора Никифора Фоки подняли восстание в Каппадокии.
Сарацины, чувствуя внутреннюю ослабленность Империи, подступили к самой
Антиохии и грозили отнять у Византии ее восточные области. Поэтому угроза,
исходившая от появившихся на подступах к столице войск киевского князя, была
для Империи смертельной.
Зажав бороду в кулак, Цимисхий снова отошел к окну, некоторое время
молча наблюдал за искрившимся под лучами солнца морем.
- Варда, - глухо начал он, - если Империи не по силам сражаться с
князем Святославом и болгарами, ей остается одно - просить мира. Она должна
получить его любой ценой, поэтому я пообещал выполнить все условия киевского
князя. Я заплачу Руси выкуп, дам на всех живых и погибших воинов-русов дань,
даже провозглашу полную независимость всей Болгарии. Я пойду на все, но
отведу языческий меч от града святого Константина.
Он смолк, и в комнате повисло гнетущее молчание. Лишь было слышно, как
глухо и размеренно бились о подножие стен дворца набегавшие на камень волны.
- Но горе князю Святославу, - продолжил через некоторое время
Цимисхий. - Варвар надеется лишь на собственный меч, а Империя воюет не
только оружием. Я завтра же отправлю в Болгарию своих верных людей, которые
станут следить за каждым шагом русов и вредить им, где только смогут. Заодно
я пошлю тайных послов к болгарскому царю Борису и его кметам, пообещаю им
все, чего лишь пожелают, только бы они отошли от киевского князя и примкнули
ко мне. Я соберу войско, которого еще не видела Империя, направлю в Дунай
весь наш флот.
Оставив место у окна, Цимисхий вернулся к Склиру. Император был заметно
возбужден. Его щеки побагровели, голос гремел на всю комнату, заглушая даже
звуки шевелившегося за окном моря.
- Когда ты, Барда, железной рукой наведешь должный порядок в самой
Империи, я лично поведу войска против князя Святослава. Тогда не со слов
моих послов, а на собственной шкуре русы узнают, что Новый Рим не прощает
унижений, почувствуют, как сурова его месть и тяжела карающая десница...

2

Отвыкшую за последнее время от тяжести доспехов спину ломило, от
нагревшегося на солнце металла тело покрылось едким потом. Поднятая копытами
лошадей пыль висела в воздухе непроницаемым облаком, прилипая к влажной коже
и вызывая нестерпимый зуд. Пыль скрипела на зубах, лезла в глаза, покрывала
толстым рыхлым слоем сафьяновые сапоги, не позволяя видеть их красный цвет,