"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Тундра (Рассказ)" - читать интересную книгу авторане думал услышать что-нибудь другое.
Но я услышал. Однажды вечером она пришла не одна, а вдвоем с мужчиной, и когда она говорила тихим опасливым шепотом, он говорил отчетливо и громко. Я был удивлен и по привычке приподнял обои и припал к щели. У нее был смущенный и влюбленный вид, а он был здоровый, красный, уверенный в себе малый, в сером пиджаке и полосатом длинном галстуке. После я узнал, что он был приказчиком в том самом магазине, на который она работала. Сначала они пили чай, потом какую-то наливку - кажется, рябиновку. И за чаем и за наливкой она рассказывала о себе. Говорила, что у нее был таинственный "он", монтер с фабрики; когда она забеременела, он ее бросил, она долго "каталажилась" с ребенком, потом продала "машинку" и отправила его в "вошпиталь". Потом жила одна... Скучно стало, так скучно!.. И вот... Она смотрела на него виноватым взглядом, а он на нее снисходительным и смешливым. Он наливал рябиновку в новые, очевидно только что купленные, рюмки и говорил коротко и громко: - Пей! - Потише ты! Там студент! - испуганно указывала она на стену моей комнаты. - А нам что студент? Наплевать на студента, - возражал он. - Пей! И она пила. Маленькая лампочка с зеленым домодельным бумажным колпаком стояла на Я только мельком взглядывал на его сытое, с закрученными рыжеватыми усами лицо, больше наблюдал я за маленькой женщиной с романическим прошлым. Она изменилась, оживилась, похорошела. На зеленоватом от лампы лице ее засветились глаза и стали заметнее, выпуклее. Видно было, что она выбросила из памяти прошлое и хочет жить моментом, и видно было, что боится. Страх таился где-то в углах ее лица, в углах ее глаз и губ, в изгибах дрожащих пальцев. Клетчатая кофточка на ее груди неровно подымалась от нервного и частого дыхания. Что ее пугало? Грех? Счастье? Не знаю, но ее становилось жаль еще больше, чем прежде, и я отошел к столу. Потом я слышал опять звяканье рюмок, бульканье наливки, ее быстрый опасливый шепот и его короткие замечания вроде: "Наплевать!.. Пей!.. Великая штука!.." В этот вечер я не слышал, чтобы она молилась, но как потушила лампу, слышал. Утром, когда я встал, он уже уходил. Я посмотрел в щель. Лицо у нее было измятое. Непричесанная, желтая, она держала его руку в своих, глядела на него виноватым взглядом и говорила: - Как же теперь ты жене скажешь? Небось, искала тебя? - Штука страшная! Загулял с ребятами, вот и все, - отвечал он, искоса оглядывая ее хмурыми брезгливыми глазами. Ему хотелось поскорей уйти, и он ушел, не оставшись даже пить чай. |
|
|