"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Бред (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

Качаются камыши... Жесткие листья шуршат, и кланяются султаны... и
ломаются более яркие, чем они, их отражения в воде.
Пахнет левкоями и резедой в широкой темной аллее...
Что-то сплетается и подымает снизу, и несет, и закрывает глаза.
Она была рядом и была то же, что он, и он не сказал ей того, что было
нужно.
И не сказал, когда она оставалась голодать на курсах, а он уезжал
служить в провинцию...
Вошел доктор, за ним Степочка и дочь, обе в белых халатах.
Доктор - тот самый молодой земский врач, который ездил недавно по делам
в Петербург и привез ему письмо от жены своего профессора, от Гали...
Маленький клочок бумаги в синем конверте...
А через три дня он заболел тифом.
Доктор измерил и записал температуру, пробовал шутить, называл его
"стариною".
Он не отвечал.
Степочка поправила ему подушку, прикрикнула на сиделку... Дочь его,
юное и уже вымокшее существо, смотрела на него с испугом.
Потом все ушли. Остались только сиделка, мухи на потолке и зеленые
шторы.
От штор поползли зеленые пауки по стенам... Стало слышно, как где-то
близко, за стеной, гудит машина фабрики, и хлопают приводные ремни, и тащат
что-то тугое, цепкое, упрямое.
Тысячи колес!.. То вправо, то влево вращаются и что-то крошат зубцами.
Зубцы красные... Может быть, это кровь? Может быть, человечьи тела крошат в
куски!..
А вверху частые переплеты тусклых, слепых окон, и пол дрожит, и вместе
с ним начинает дрожать его тело... И зеленые пауки пляшут по стенам...


III

Звонко заржала на конюшне лошадь. Это серый в яблоках из Степочкина
выезда... Лаврентий Лукич очнулся и слушает. Заржал еще. Сначала высоко и
тонко, потом низко, кругло, рассыпчато... Похоже на тонкую мочалку, на
которую нанизаны крендели.
Сиделка вяжет, и часто мелькают спицы. На стене какие-то картины в
черных рамках, которых не было раньше. На столе высокий коричневый пузырек с
желтой бумажкой.
Лаврентий Лукич думает, отчего это, когда Адам Адамыч наденет новый
парадный мундир, он становится глупее вдвое и делается совсем глупым старый
лабазник, отец Степочки, когда начнет говорить о суде, о газетах.
И в городе у них вообще только стертое и линючее к месту, а все новое и
яркое неприятно режет глаза.
А он безвыездно прожил здесь всю жизнь, все двадцать шесть лет
самостоятельной жизни. И пригвоздили его здесь восемьдесят тысяч Степочкина
приданого.
Он играл в карты, ездил крестить, ездил ловить рыбу, и его называли за
это общественным человеком...
Доктор говорил, что у Гали почетное имя в среде врачей, идейная работа,