"Сергей Николаевич Сергеев-Ценский. Весна в Крыму (Эпопея "Преображение России" - 15)" - читать интересную книгу автора

Фомич, как сухая губка воду, впитывал в себя холмистую местность, на которой
кое-где пятнами виднелись небольшие стада коров.
- Давно не ездил тут. Это вы, отец дьякон, явились ко мне, должен вам
сказать откровенно, очень кстати, и отдохнуть и встряхнуться мне было надо.
Когда начали спускаться с перевала, внимание Алексея Фомича приковала к
себе гора Екатерина, на которой искусством самой природы как бы был
поставлен памятник Екатерине II, в царствование которой Крым был присоединен
к России. Когда же доехали до памятника Кутузову, Алексей Фомич, как ни
спешил к месту работы, попросил дьякона остановиться.
- Поймите, - говорил он, - ведь именно тут, в этих местах было сражение
Кутузова с десантным отрядом Гассана-паши. Здесь он получил свою знаменитую
рану в голову. Вот, может быть, под этой двухсотлетней дикой грушей он и
лежал раненый. А Екатерина с горы своего имени на него глядела.
Алексей Фомич за все время остановки ходил между деревьями, стремясь
вообразить и представить, где тут могли быть отряды русских солдат и где
турецкие десантники в своих красных фесках.
- Именно сюда, - говорил он дьякону Никандру, - я и приехал бы писать
этюды для картины, если бы такую картину задумал. Какая обстановка,
поглядите, поглядите-ка хорошенько!
Дьякону пришлось напомнить Алексею Фомичу, что надо ехать, до того он
увлекся.
Так как в городок приехали еще засветло, то Алексей Фомич решил тут же
приступить к делу, и дьякон отворил для него церковь.
- Плохо освещена картина, - сказал дьякону Алексей Фомич, - но даже при
таком освещении, должен вам сказать, копия сделана отлично. Можно пожелать
мне, чтобы копии с моих картин делались бы так же талантливо.
Только после этого он начал ковырять пальцами то, что истлело, и
примерять привезенный им кусок холста.
- Кстати, - сказал он, - я думал, что меня встретит ваш священник.
- Отец Виталий болен, лежит. Я не говорил об этом, лежит, вы уж
извините, - заторопился дьякон. - Он бы и сам поехал к вам, да разболелся.
Вы уж извините, Алексей Фомич.
- Охотно, очень охотно извиняю. - И тут же, вынув из ящика палитру,
кисти и краски, Алексей Фомич начал копировать с репродукции голубей.


2

- До того, как настанут сумерки, я, пожалуй, этих голубей напишу, -
говорил дьякону Алексей Фомич. - По готовому образцу, - отчего же не
написать. Три сизых, один светло-коричневый. В естественную величину написал
их Семирадский, хотя они и не на первом плане. Погрешность его против
линейной перспективы. - Ну, так и быть: поправлять его не намерен.
- Вот как, Алексей Фомич! - обеспокоился дьякон Никандр. - Так вы,
значит, ошибку тут находите?
- А как же! Ошибка, конечно... Поглядите на Марфу: далеко ли стоит она
от голубей, а какая маленькая фигурка! Если голуби в естественную величину,
то и Марфа, и Мария, и Христос только чуть-чуть меньше своей естественной
величины.
- Гм... Вот ведь как один художник судит другого, а мы, как бараны,