"Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (Часть 1)" - читать интересную книгу автора

29 Бабьека - любимый конь Сида.
30 Ласарилъо - намек на один из эпизодов плутовской повести "Жизнь
Ласарильо с берегов Тормеса" (1554).
31 Анджелика - героиня поэмы Ариосто "Неистовый Роланд".
32 Кларидъяна - одна из героинь рыцарского романа "Рыцарь Феб", дочь
императора Трапезунда и царицы амазонок.


ГЛАВА I,

повествующая о нраве и образе жизни славного идальго Дон Кихота
Ламанчского

В некоем селе Ламанчском, {1} которого название у меня нет охоты
припоминать, не так давно жил-был один из тех идальго, чье имущество
заключается в фамильном копье, древнем щите, тощей кляче и борзой собаке.
Олья {2} чаще с говядиной, нежели с бараниной, винегрет, почти всегда
заменявший ему ужин, яичница с салом по субботам, чечевица по пятницам,
голубь, в виде добавочного блюда, по воскресеньям, - все это поглощало три
четверти его доходов. Остальное тратилось на тонкого сукна полукафтанье,
бархатные штаны и такие же туфли, что составляло праздничный его наряд, а в
будни он щеголял в камзоле из дешевого, но весьма добротного сукна. При нем
находились ключница, коей перевалило за сорок, племянница, коей не
исполнилось и двадцати, и слуга для домашних дел и полевых работ, умевший и
лошадь седлать, и с садовыми ножницами обращаться. Возраст нашего идальго
приближался к пятидесяти годам; был он крепкого сложения, телом сухопар,
лицом худощав, любитель вставать спозаранку и заядлый охотник. Иные
утверждают, что он носил фамилию Кихада {3}, иные - Кесада. В сем случае
авторы, писавшие о нем, расходятся; однако ж у нас есть все основания
полагать, что фамилия его была Кехана. Впрочем, для нашего рассказа это не
имеет существенного значения; важно, чтобы, повествуя о нем, мы ни на шаг не
отступали от истины.
Надобно знать, что вышеупомянутый идальго в часы досуга, - а досуг
длился у него чуть ли не весь год, - отдавался чтению рыцарских романов с
таким жаром и увлечением, что почти совсем забросил не только охоту, но даже
свое хозяйство; и так далеко зашли его любознательность и его помешательство
на этих книгах, что, дабы приобрести их, он продал несколько десятин
пахотной земли и таким образом собрал у себя все романы, какие только ему
удалось достать; больше же всего любил он сочинения знаменитого Фельсьяно де
Сильва {4}, ибо блестящий его слог и замысловатость его выражений казались
ему верхом совершенства, особливо в любовных посланиях и в вызовах на
поединок, где нередко можно было прочитать: "Благоразумие вашего
неблагоразумия по отношению к моим разумным доводам до того помрачает мой
разум, что я почитаю вполне разумным принести жалобу на ваше великолепие".
Или, например, такое: "...всемогущие небеса, при помощи звезд божественно
возвышающие вашу божественность, соделывают вас достойною тех достоинств,
коих удостоилось ваше величие".
Над подобными оборотами речи бедный кавальеро {5} ломал себе голову и
не спал ночей, силясь понять их и добраться до их смысла, хотя сам
Аристотель, если б он нарочно для этого воскрес, не распутал бы их и не