"Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

Одни говорят: "Сумасшедший, но забавный", другие: "Смельчак, но неудачник",
третьи: "Учтивый, но блажной", и уж как примутся пересуживать, так и вашей
милости и мне все косточки перемоют.
- Прими вот что в соображение, Санчо, - заговорил Дон Кихот, - стоит
только добродетели достигнуть степеней высоких, как ее уже начинают
преследовать. Никто или почти никто из славных мужей прошлого не избежал
низкой клеветы. Юлия Цезаря, неустрашимейшего, предусмотрительнейшего и
отважнейшего полководца, упрекали в тщеславии и в некоторой
нечистоплотности, - как в смысле одежды, так и в смысле нравов. Об
Александре {2}, подвигами своими стяжавшем себе название "великого",
говорят, будто бы он запивал. Про Геркулеса, несшего столь великие труды,
рассказывают, будто бы он был неженкою и распутником. Про дона Галаора,
брата Амадиса Галльского, ходят слухи, будто бы он чересчур был сварлив, а
что его брат - будто бы плакса. А потому, Санчо, среди стольких сплетен о
людях выдающихся сплетни обо мне пройдут незаметно, если только ты
чего-нибудь не утаил.
- В том-то вся и загвоздка, не видать отцу моему царствия небесного! -
воскликнул Санчо.
- Значит, это еще не все? - спросил Дон Кихот.
- Ягодки еще впереди, - отвечал Санчо, - а пока что это были всего
только цветочки. Коли милости вашей угодно знать клеветы, про вас
распространяемые, то я мигом приведу одного человека, и он вам их выложит
все до единой, вот чего не упустит: ведь вчера вечером приехал сын Бартоломе
Карраско, тот что учился в Саламанке и стал бакалавром, и я пошел поздравить
его с приездом, а он мне сказал, будто вышла в свет история вашей милости
под названием Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский, и еще он сказал,
будто меня там вывели под моим собственным именем - Санчо Пансы, и сеньору
Дульсинею Тобосскую тоже, и будто там есть все, что происходило между нами
двумя, так что я от ужаса начал креститься - откуда, думаю, все это
сделалось известно сочинителю?
- Уверяю тебя, Санчо, - сказал Дон Кихот, - что наш летописец - это, уж
верно, какой-нибудь мудрый кудесник: от таких, о чем бы они ни пожелали
писать, ничто не укроется.
- Какой там мудрый, да еще и кудесник, - воскликнул Санчо, - когда, по
словам бакалавра Самсона Карраско (так зовут того, о ком я говорю), автор
этой книги прозывается Сид Ахмет Бен-нахали!
- Это мавританское имя, - сказал Дон Кихот.
- Вернее всего, - подхватил Санчо, - мне от многих приходилось слышать,
что мавры преизрядные нахалы.
- По-видимому, Санчо, - заметил Дон Кихот, - ты перепутал прозвание
этого Сида, что, кстати сказать, по-арабски означает "господин".
- Очень может быть, - сказал Санчо. - Так вот, коли вашей милости
желательно, чтобы я привел сюда бакалавра, то я за ним живо слетаю.
- Я буду тебе очень признателен, друг мой, - сказал Дон Кихот. - Ты мне
загадал загадку, - я не стану ни пить, ни есть, покуда всего не разведаю.
- Ну так я за ним схожу, - повторил Санчо. И, оставив своего господина,
он пошел к бакалавру и малое время спустя вместе с ним возвратился, и тут
между ними тремя презабавное началось собеседование.