"Мигель де Сервантес Сааведра. Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский (Часть 2)" - читать интересную книгу автора

- Итак, моя история, и правда, написана, и составил ее некий мудрый
мавр?
- Сущая правда, сеньор, - отвечал Самсон, - и я даже ручаюсь, что в
настоящее время она отпечатана в количестве более двенадцати тысяч книг.
Коли не верите, запросите Португалию, Барселону и Валенсию, где она
печаталась, и еще ходят слухи, будто бы ее сейчас печатают в Антверпене, -
мне сдается, что скоро не останется такого народа, который не прочел бы ее
на своем родном языке.
- Ничто не может доставить человеку добродетельному и выдающемуся
такого полного удовлетворения, - сказал на это Дон Кихот, - как сознание,
что благодаря печатному слову добрая о нем молва еще при его жизни звучит на
языках разных народов. Я говорю: добрая молва, ибо если наоборот, то с этим
никакая смерть не сравнится.
- Что касается доброй славы и доброго имени, - подхватил бакалавр, - то
ваша милость превосходит всех странствующих рыцарей, ибо мавр на своем
языке, а христианин на своем постарались в самых картинных выражениях
описать молодцеватость вашей милости, великое мужество ваше в минуту
опасности, стойкость в бедствиях, терпение в пору невзгод, а также при
ранениях, и, наконец, чистоту и сдержанность платонического увлечения вашей
милости сеньорою доньей Дульсинеей Тобосской.
- Я никогда не слыхал, чтобы сеньору Дульсинею звали донья, - вмешался
тут Санчо, - ее зовут просто сеньора Дульсинея Тобосская, так что в этом
сочинитель ошибается.
- Твое возражение несущественно, - заметил Карраско.
- Разумеется, что нет, - отозвался Дон Кихот, - однако ж скажите мне,
сеньор бакалавр: какие из подвигов моих наипаче восславляются в этой
истории?
- На сей предмет, - отвечал бакалавр, - существуют разные мнения, ибо
разные у людей вкусы: одни питают пристрастие к приключению с ветряными
мельницами, которые ваша милость приняла за Бриареев и великанов, другие - к
приключению с сукновальнями, кто - к описанию двух ратей, которые потом
оказались стадами баранов, иной восторгается приключением с мертвым телом,
которое везли хоронить в Сеговию, один говорит, что лучше нет приключения с
освобождением каторжников, другой - что надо всем возвышаются приключения с
двумя великанами-бенедиктинцами и схватка с доблестным бискайцем.
- А скажите, сеньор бакалавр, - снова вмешался Санчо, - вошло в книгу
приключение с янгуасцами, когда добрый наш Росинант отправился искать на дне
морском груш?
- Мудрец ничего не оставил на дне чернильницы, - отвечал Самсон, - он
всего коснулся и обо всем рассказал, даже о том, как добрый Санчо кувыркался
на одеяле.
- Ни на каком одеяле я не кувыркался, - возразил Санчо, - в воздухе,
правда, кувыркался, и даже слишком, я бы сказал, долго.
- По моему разумению, - заговорил Дон Кихот, - во всякой светской
истории долженствуют быть свои коловратности, особливо в такой, в которой
речь идет о рыцарских подвигах, - не может же она описывать одни только
удачи.
- Как бы то ни было, - сказал бакалавр, - некоторые читатели говорят,
что им больше понравилось бы, когда бы авторы сократили бесконечное
количество ударов, которые во время разных стычек сыпались на сеньора Дон