"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу автора

этакой заморской птицей. Конечно, при условии, если не разеваешь пасть и
остаешься нем.
Эти пальто, как вы догадываетесь, появились не в открытой продаже для
трудящегося населения, а в нашем закрытом распределителе, куда доступ открыт
лишь "слугам народа" - партийно-советскому активу. Вскоре на улицах нашего
города можно было без особого затруднения определить, кто из мужчин
принадлежит к избранным, то есть к начальству: все они, как на подбор,
щеголяли в ратиновых пальто с шалевыми воротниками стального и бежевого
цвета. В наличии имелись только эти два цвета.
Мы с Вадимом тоже удостоились обновок - я купил стальное пальто, а
Вадим - бежевое. Заодно там же, в закрытом распределителе, разжились
шикарными, в клеточку, кашне. И когда обрядились в обновы и глянули в
зеркало, то имели вид иностранных матросов, сошедших с корабля в порт
порезвиться. Ведь только матросы-дружки, с их понятием о вкусе, могут
одеться в одинаковые, как униформа, пальто и кашне и парой выйти фланировать
по бульварам.
Точно так, того не ведая, поступили мы по прибытии в приморский город.
Стояла осень. Теплая и влажная. Опавшие листья прели на поблекшей траве в
многочисленных парках города, и морской свежий ветерок перекатывал их по
асфальтовым дорожкам.
Этот город славился своей набережной, озаренной множеством фонарей,
откуда видны были десятки кораблей с флагами разных стран и где вечерами
гуляли жители города и гости, наслаждаясь свежим воздухом и прекрасным
видом.
Разместившись в гостинице, мы с Вадимом в одинаковых пальто бежевого и
стального цвета, каких в этом городе еще никто не носил, и, повязав бантом
кашне, выплыли на набережную и включились в поток фланирующей публики.
Эффект, который мы произвели на представительниц слабого пола этого
приморского города, ошеломил нас самих. Нас "безошибочно" приняли за моряков
с
иностранного судна, вышедших развлечься в советском порту. Как мухи на
мед, как железные опилки к магниту, ринулись к нам охотницы до иностранной
валюты, заграничных чулок и парфюмерии. Ринулись парами и в одиночку,
блондинки и брюнетки, крашеные и натуральные, на какой-то чудовищной смеси
иностранных слов предлагая свои, совершенно определенные услуги.
Вадим Локтев разинул рот от изумления при виде такой массовой и
откровенной проституции в советском порту, на глазах у иностранцев и поэтому
не смог произнести ни слова и тем самым не выдал девицам того, что он
русский. Я же молчал нарочно, дразня девиц еще больше и усиливая у них
желание зацепить нас.
И я и Вадим служили в армии в Германии и с грехом пополам владели
немецким языком. Я шепнул ему, что мы сыграем роль немецких матросов и
посмотрим, что из этого получится. Вадим, парень заводной, охотно поддержал
игру, поставив непременное условие, что, выявив таким образом большинство
проституток, мы обратимся к соответствующим властям и поможем им очистить
город от такого позорного явления.
Мы двигались в довольно густой толпе гуляющей публики, изредка
перекидываясь немецкими фразами из армейского лексикона, вроде: "Руки
вверх!", "Следуйте за мной!", "Так точно!" и "Гитлер капут!", и, как
мотыльки на огонь, выпархивали к нам девицы, пристраивались впереди нас,