"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу автора

- Выключи телевизор! - рассердился Астахов. - В кои веки встретились,
столько хочется рассказать да послушать, а ты воткнулся в телевизор, словно
там бабы юбки задирают. Чего ты там не видал? Футбол давно кончился.
Зуев покорно выключил телевизор и с виноватым видом подсел к Лунину на
диван.
- А ты чего куксишься? - спросил он.- Аль перегрелся в баньке?
- Чего-то тошно на душе, - мотнул головой Лунин.- Раскис.
- Пить бы тебе поменьше,- сказал Астахов.-Злоупотребляешь, парень. Не
те уж года.
- Что? Пора итоги подводить? - скосился на Астахова Зуев.
- А почему бы нет? - задумчиво спросил Лунин. - Сколько нам еще
осталось коптить небо? От силы десять лет. Скоро ответ держать.
- Перед кем? - вскинул голову Зуев. - Я не верю ни в Бога, ни в черта.
Перед народом? Сказки для детей школьного возраста. Народ безмолвствует, как
верно заметил в "Борисе Годунове" наш классик Пушкин. И вообще нет такого
понятия, как народ. Есть безликие единицы. Шевелятся, дергаются. Вроде
микробов под микроскопом. И миром правит принцип один: кто кого сгреб, тот
того и уеб.
- Ты - циник, - лениво отмахнулся Астахов.
- А ты кто? - ехидно уставился на него Зуев.- Праведник? Одним мы с
тобой миром мазаны. Сидим по горло во лжи да дерьме и молим Бога, чтобы
ветра не было, иначе в рот попадет.
Ты действительно его считаешь циником, а себя нет? - спросил Лунин.
- Я, по крайней мере, не плюю в колодец, из которого пью.
- Значит, если бы тебе представилась возможность начать жизнь сначала,
ты бы повторил свой путь?
- С некоторыми коррективами.
- Ты и есть циник,- сказал Зуев.
- А ты? Кающийся грешник? Грешишь и каешься? Каешься и грешишь?
- Потому что спастись некуда. Да и поздно. Мы, ребятки, оседлали тигра,
а падение с него смерти подобно. Так и придется трястись до могилы.
- Вот и вся правда, - согласился Астахов.-Мы верхом на тигре, и, пока
не свалимся,-весь мир ложится к нашим ногам. Хорош коммунизм или плох -
вопрос теперь уже не в этом. Коммунизм обречен на успех и завоюет весь мир.
Потому что остальной части мира приходит естественный конец из-за дряхлости
и либерального ожирения. Мы будем править миром. И я несказанно рад, что
окажусь не в стане побежденных, а в лагере тех, кто диктует свою волю.
Называйте это как угодно, но я сделал свой выбор давно, тогда же, когда и
вы, и червь сомнения давно уже меня не точит.
- Завидую тебе,-вздохнул Лунин.
- Он прав, Саша,- обнял Лунина Зуев.- Не томи себя сомнениями. Мы все
трое, при всех потерях, все же вытянули счастливый лотерейный билет. Мы - на
верху пирамиды. И горе тем, кто, истекая желчью, копошится у ее основания.
Жизнь человеку дается один раз, и мы урвали у нее максимум того, что
возможно в наших российских условиях. Живи, пока живется. Радуйся каждому
мигу, который еще в твоем распоряжении. Откинем копыта - ничего не
останется. Ни почета, ни лавров, ни совести. Пустота. Так впитай в себя как
можно больше радости на пороге этой пустоты. Пока ты еще способен что-нибудь
ощущать. Положительные эмоции, Саша! Любой ценой!