"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу автора

залюбовался детишками, одетыми вполне прилично и со вкусом, что, несомненно,
свидетельствовало о том, что страна понемногу выползает из послевоенной
нужды и бедности.
Вдруг я услышал свое имя. Меня окликнул звонкий детский голосок, и не
успел я опомниться, как увидел Галочку, бежавшую ко мне из парной колонны
школьников, с растрепавшимися на ветру кудрями и совсем задохнувшуюся от
радости. Она чуть не упала на меня, обхватила руками мои ноги, прижалась
всем телом, и я бедром чувствовал биение ее сердечка. Головку она
запрокинула и смотрела мне в лицо сияющими и просящими глазами.
- Пойдемте, пойдемте к нам... Мама будет так рада... Ей очень плохо...
А вас увидит, сразу поправится,-
задыхалась она. - Ну, миленький, ну, хороший... пойдемте... на час...
хоть на пять минуточек... Вы же добрый... самый лучший... Не надо
ночевать... только зайдите...
Я сам чуть не заплакал. Поднял Галочку на руки, поцеловал ее и горячо
зашептал:
- Хорошо, маленькая... я приду... обязательно приду... попозже... а ты
беги... тебя ждут.
- Я знала, я знала, - ликовала Галочка, лаская ладошками мои щеки, -
что вы вернетесь... у нас в шкафу ваши тапочки остались.
Она чмокнула меня в обе щеки, я бережно опустил ее на тротуар, и она
посмотрела снизу в мои глаза с неожиданной строгостью:
- Не обманете?
И тут же спохватившись, рассмеялась счастливым смехом:
- Я пошутила... До вечера... Я маме не скажу... пусть ей будет сюрприз.
Она побежала догонять завернувшую за угол многоцветную гусеницу, все
время оборачиваясь и махая мне ручкой.
К ним я не пришел ни в этот вечер, ни в следующий. В тот же день я
обратился к начальству с заявлением об увольнении, немало удивив своих
коллег. Я настаивал с таким упорством, что мою просьбу хоть и нехотя, но
удовлетворили, и назавтра скорый поезд мчал меня подальше от этого города.
Навсегда.
Больше я Таню не видел и, как сложилась ее жизнь, не знаю. Галочка
давно уже выросла и, возможно, замужем.
Моя карьера сложилась по-иному. Я ушел из журналистики и двинул по
партийной линии. Как видите - не без успеха.
Много лет спустя, а если поточнее, совсем недавно, я снова столкнулся с
Таней и Галочкой. Не прямо, а косвенно. Жизнь свела меня с незнакомым мне до
той поры четвертым участником этой истории. Я встретил Вальтера. И сразу
узнал, кто это, когда он, представившись, назвался.
Это было в Чехословакии, на курорте Карловы Ва-ры, куда и я, и он, два
уставших от трудов праведных труженика на партийной ниве, приехали лечить
зашалившую печень. Он был не министром, а очень высо-
кой шишкой в партийном аппарате в Берлине. У него сохранился серый цвет
глаз и ресницы были по-прежнему длинными, как у девицы.
Он представил мне свою жену - рослую упитанную немку и трех детей, тоже
упитанных и аккуратно одетых. Младшая девочка, как сестра, смахивала на
Галочку светлыми кудрями и серыми большими глазами.
Человек словоохотливый, он сам рассказал мне О своих приключениях во
время войны, о чудесном спасении в партизанском плену, ни словом не