"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу автораобмолвившись о Тане. Говорил, что относится к русскому народу, как к
братьям, и каждый раз, когда по долгу службы приезжает в Россию, у него бывает ощущение, что он на своей подлинной родине. Я спросил, не бывал ли он случайно в городе - и назвал город, где я работал в газете и где жила Таня, - и он ответил, задумавшись на миг, что нет, не бывал, и спросил, почему я упомянул этот город. - Да так, - промямлил я. - Там живет один... партизан бывший... он мне вашу историю рассказывал. - Кто? - насторожился Вальтер, заморгав длинными девичьими ресницами. - Мужчина? Женщина? - Мужчина, - сделав долгую паузу, сказал я, не отводя взгляда от его серых глаз. - Фамилии не помните? - облегченно рассмеявшись, спросил Вальтер. - Не помню. Там было много прекрасных, сердечных людей,- сказал Вальтер, - таких ни в какой другой стране не найти. Мне мучительно хотелось смазать ему наотмашь по румяной, холеной роже и сказать, что он негодяй и подонок и большую ошибку допустил командир партизанского отряда, не расстреляв его, как он делал с другими пленными, среди которых, возможно, были и честные люди. Но, подумав, промолчал. Потому что сам-то я не намного лучше поступил с Таней. Были мы с ним одного поля ягоды. Благо, состояли в одной коммунистической партии. Вечером мы с ним пили... не карлсбадскую соль, а русскую водку в ресторане, поднимали тосты за нерушимую дружбу немецкого и советского Два чешских официанта вывели нас под белы рученьки на улицу, позвали такси, и один сказал в сердцах по-чешски, а я разобрал до единого слова: - Вот свиньи... что немец, что русский... чтоб их обоих черти взяли. Лунин по ошибке плеснул на раскаленные камни не пиво, а коньяк. Полковша армянского коньяка. Клубы пара извергли острый спиртной дух. Баня быстро пропиталась им, и Астахов с Зуевым, хлеставшие друг друга вениками на самом верху, задохнулись и скатились кубарем вниз. Вслед за ними выскочил в гостиную Лунин. Багровые, распаренные, стояли они посреди ковра, тяжко дыша, как загнанные лошади, и, когда немного отошли, Зуев укоризненно сказал Лунину: - Готов, парень! Тебе больше пить нельзя. - А сколько мы выпили? - спросил Астахов, все еще не в состоянии дышать ровно. Лунин открыл холодильник. - Так. Коньяк весь. И пиво все. Бутылку шампанского. И три бутылки вина. То-то я гляжу, цепляюсь языком за зубы, - удивился Астахов. - Это со мной бывает, когда я крепко переберу. - Ты и перебрал, - подтвердил Зуев. - И он. И я. Все мы, братцы, незаметно перепились. Аж подташнивает. Вздуют нас жены. И будут правы. Пошли, понимаешь, в баньку попариться, а вернулись на четвереньках. Истинно русские люди. Как тут не вспомнить наш российский анекдот. Пошли два чудака, вроде нас, в магазин за поллит-ровочкой, по пути |
|
|