"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу автора

что таких лифтов в СССР нет и еще не скоро будут, и вообще Европа умеет
жить, не в пример нам, русским.
Моя жена, правда, попыталась вставить, что зато у нас имеются спутники
и баллистические ракеты, но ей тут же заткнули рот таким сокрушительным
аргументом, что, мол, спутник и ракету в рот не положишь и на себя не
наденешь.
Она вышла этажом раньше меня и, пока алюминиевые двери кабины медленно
смыкались, смотрела из коридора на меня презрительным и в то же время жалким
бабьим взглядом, все еще надеясь, что в последний миг я выскочу из лифта и
последую за ней в ее комнату.
Я закрыл глаза и открыл их лишь тогда, когда лифт, мягко вздрогнув,
остановился на следующем этаже. Отперев свою комнату, сразу бросился к окну,
распахнул его и, грудью навалившись на подоконник, заглянул вниз, как в
пропасть. Пятнадцатью этажами ниже при свете круглых фонарей я разглядел
среди пустых столиков, казавшихся совсем маленькими, обеих девиц. Вернее,
одну. Мою. С красной розой в волосах. Ее подругу уже уводил вниз по ступеням
к черному большому американскому автомобилю мужчина в темном костюме. А моя
(я спьяну уже считал ее моей
из-за одного лишь взгляда, которым мы обменялись внизу) помахала
подруге рукой и уселась, как птичка, на металлической ограде, по-птичьи
поджав под себя ноги и запрокинув лицо кверху, словно обозревая все двадцать
этажей с пунктирами темных и светящихся окон.
Мое окно светилось, и с подоконника свешивалась моя пьяная башка.
Клянусь честью, она меня узнала на таком расстоянии. Помахала ручкой и
улыбнулась на все тридцать два жемчужных зуба.
Меня прошибло потом. Не отдавая себе отчета в том, что я делаю, я
вырвал из блокнота листок, размашисто начертал на нем номер моей комнаты и
хотел было выбросить записку в окно, но' спохватился, что ее унесет ветром
черт знает куда, и, вырвав из горла графина стеклянную полую пробку,
завернул ее в мое страстное послание, состоявшее лишь из номера комнаты, и
опустил за подоконник, предварительно пояснив взмахами руки, чтобы ловила
внизу. Она соскочила с ограды и подняла руки кверху.
Хорошо, что я промахнулся, иначе бы ей несдобровать. Стеклянная пробка,
завернутая в бумажку, камнем пролетела мимо нее и взорвалась, как бомба, от
удара об землю. Так, по крайней мере, показалось мне. И еще мне показалось,
что на этот грохот во многих темных окнах вспыхнул свет и сонные люди, в том
числе советские туристы, недовольно выглянули наружу. Но это мне, к счастью,
только показалось спьяну. Меня развозило все больше и больше. Коварное
местное вино выказывало свой нрав, и дальше все мои поступки диктовались уже
не разумом и даже не инстинктом, а лишь давлением винных паров.
Моя красотка подобрала с земли записку, отошла к фонарю, чтобы
прочесть, и несогласно мотнула головой, показывая мне, что ей ко мне
подняться никак нельзя, а лучше мне самому спуститься вниз.
- Куда вниз? - тяжело ворочались мысли в моей мутной башке.-Здесь у
меня комната, хорошая кровать с упругим матрасом, на которой мы с
ней
взлетали бы до потолка, и душ с горячей водой. Куда мне идти? К себе
поведет? А куда к себе? И нет ли там засады? Нас же предупреждали перед
отъездом все время быть начеку, не притуплять бдительности и не поддаваться
на про-во-ка-ции.