"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу автора

Шурика мы увидели посреди подвала на столе, где прозекторы режут и потрошат
трупы, но он уже был одет и уложен в гроб, обитый красной тканью.
Он был так же красив, как и при жизни. Смерть не обезобразила его. Руки
сложены на животе, на лацкане пиджака колодки военных наград занимали два
ряда.
Нам с Сашей предстояло вынести гроб на свет Божий, к ожидающей толпе.
Задача несложная для таких молодцов, какими мы тогда были. И все бы обошлось
прекрасно, не оглянись я по сторонам...
Мое внимание привлекла стеклянная банка из-под маринованных грибов. На
ней еще виднелся обрывок этикетки. Обычная пол-литровая банка, какими
уставлены полки продуктовых магазинов. Банка была заполнена доверху серыми
кишками, скрученными жгутом, но это еще полбеды, если б не наклеенная
этикетка с четкой надписью: Иванов.
Меня вначале в пот бросило. Кишки в банке принадлежали некоему Иванову,
чей труп потрошили здесь до Шурика.
Я толкнул Сашу, и он тоже уставился на банку с кишками.
- Это все, что осталось от бедного Иванова,- сказал я, не думая шутить,
а горестно констатируя факт.
Саша Лунин заржал как конь.
- Это все, что осталось от бедного Иванова, - по вторял он, хохоча до
упаду.
И тогда стал смеяться и я. Мы смеялись вдвоем держась за животы и
сгибаясь чуть ли не до цемент
ного пола. На счастье, никто не удосужился заглянуть в подвал: его бы
хватила кондрашка. Два идиота хохочут как припадочные посреди морга, рядом с
трупом в гробу.
Это был жуткий смех. И прекратить его у нас не было сил. Мы
покатывались, мы скулили, мы выли, мы ржали, мы гоготали. Пять минут. И не
могли остановиться.
Оба мы при этом сознавали, что, если нас обнаружат хохочущими,
последствия даже трудно предугадать. Я умолял Сашу заткнуться, он просил
меня, но стоило нам взглянуть друг на друга, и новый взрыв хохота сотрясал
своды подвала.
О том, чтобы вынести гроб, не могло быть и речи. Цель была одна: как
унести отсюда ноги, не произведя переполоха в траурной толпе. Мы пошли на
от-чаянный шаг. Впереди - Саша, за ним - я, мы бросились бежать из подвала,
закрыв лица руками, словно нас сотрясают рыдания. Так мы выскочили наружу,
рассекли ошеломленную толпу и, лишь забежав за угол больничного корпуса,
остановились... и перестали смеяться. Из-за угла оркестр грянул похоронный
марш. Кто-то другой вместо нас вынес гроб с Шуриком Ко-лоссовским.

РАССКАЗ АСТАХОВА
К чему эта история имеет отношение: к сексу ли, или к моей, чего греха
таить, весьма нечистой совести, вам судить. Я же изложу только факты.
Было это в Литве, в самом конце сороковых годов, когда в этой крохотной
республике, оккупированной - будем вещи называть своими именами - и
насильственно присоединенной к Советскому Союзу, шла резня, каких свет не
видывал. Наш мудрейший вождь, Иосиф Виссарионович, шибко рассерчал, что
литовцы, всего лишь каких-то два миллиона, не склоняются перед русским
гигантом, и велел расправиться с ними, как Бог с черепахой.