"Эфраим Севелла. Мужской разговор в русской бане" - читать интересную книгу автора

а мы у себя в России, занимая не меньшее положение, никогда бы себе
подобного не посмели позволить.
Они буквально купаются в богатстве и роскоши, ни за что не платя, ни о
чем не тревожась. За исключением одного, как бы не полететь со своего
теплого местечка из-за недостаточной льстивости к более высокому начальству.
Но уж что-что, а льстить и стоять на задних лапках они умеют превосходно и
поэтому прочно сидят в своих феодальных гнездах, прикрывшись красной
книжечкой коммуниста. Возьмем для примера министра культуры, мужа Зейнаб. У
него огромная, прекрасно обставленная заграничной мебелью квартира -
бесплатная, персональный автомобиль с шофером - бесплатно, загородные дачи,
одна - в горах, другая - в степи, и обе, как помещичьи усадьбы, с большим
штатом обслуживающего персонала - бесплатно. И при этом он еще получает
много денег в виде зарплаты и подарки, подарки, подарки от людей, ищущих его
благосклонности.
На этом домашнем банкете, где за столами расселось человек тридцать, я
увидел размах, в давние времена доступный, пожалуй, эмиру бухарскому. Столы
обслуживали не официанты, а красивые, как куколки, юноши в черных костюмах и
белоснежных рубашках,
элегантные и расторопные - студенты актерского факультета, конечно,
бесплатно явившиеся обслужить гостей своего хозяина.
В дальнем конце зала тихо играл оркестр национальных инструментов, и
музыканты в парчовых расшитых халатах и островерхих, отороченных мехом
шапках кочевников старались вовсю - и тоже бесплатно.
Ящики коньяка, ящики шампанского, горы, буквально горы, оползавшие с
больших фарфоровых тарелок, черной и красной икры. Все это ни за какие
деньги не купить в магазинах, все давно исчезло из продажи, доставлено сюда
со складов, и за это не было заплачено ни копейки. Я уж не говорю о фруктах
и плодах, самых невообразимых, произрастающих на казахской земле. Тут уж
глаза разбегались.
Студенты-официанты внесли из кухни две целиком зажаренные на вертеле
бараньи туши, окутанные облаками пряного пара, щекотавшего ноздри и
вызывавшего обильное слюнотечение.
И баранов и фрукты доставили к министерскому столу жители одного из
районов степного Казахстана, где лет шестьдесят назад в бедной юрте пастуха
родился будущий министр, и этот район, гордящийся своим славным земляком,
стал чем-то вроде его личной вотчины, аккуратно платящей оброк.
Мы с Пулькиным удостоились самых почетных мест на этом пиршестве -
между хозяином и хозяйкой. И Пулькин, честный и очень дотошный малый,
ведавший финансами в Министерстве культуры, шепнул мне на ухо, подозрительно
щурясь на все это изобилие:
- Будь это в моей власти, я бы сделал ревизию на месте и упек голубчика
на десять лет строгого режима за явное злоупотребление служебным положением
и незаконное присвоение казенного добра. Но, увы, руки коротки! Тут у них
своя мафия, свои законы, рука руку моет, каждый второй - кум, сват и брат, и
все косоглазые - поди разберись.
Пулькин при своем невзрачном виде и внешне неприметной должности был
весьма важной персоной, от которой многое зависело в финансировании
различных культурных мероприятий. Театры, киностудии, народные ансамбли,
фестивали - огромные суммы денег ассигновались на это, и каждый раз размер
суммы определял товарищ Пулькин. А уж начальство повыше ут-