"Лоран Сексик. Дурные мысли " - читать интересную книгу автора

распространяя зловоние, чтобы еще признаваться в принадлежности к иудейской
вере. Я вел себя так, будто ни в чем не виноват. При разговоре старался
держаться анфас, чтобы не вызвать у них подозрений слишком наглядным
профилем. К счастью, новая деталь моей внешности - отрезанное ухо -
отвлекала внимание от характерной формы носа.
После всех этих переживаний у меня пропала и способность
сосредоточиваться. Не удавалось прочесть даже самой незначительной мысли
моих спутников. А может, они просто отупели от долгого соблюдения такой
неслыханной учтивости?

В комиссариате меня встретили в высшей степени корректно и даже дали
помыться. Я заполнил бланк, указав свой возраст и прочие данные. В графе
"особые приметы" ничего не вписал. Меня повели вверх по винтовой лестнице.
Чем выше мы взбирались, тем большим покоем и безмятежностью веяло окружающее
пространство. Видимо, это была социальная лестница.
В кабинете на пятом этаже меня принял человек чрезвычайно элегантный.
Брюнет с тонким лицом, не по-немецки обаятельный. В его тоне сквозила некая
доверительность, словно у нас с ним был какой-то общий секрет. Но я держался
настороженно, и в конце концов он объяснил мне, в чем дело.
Мой собеседник, инспектор Коген, был евреем! Наверно, он заметил мое
удивление, потому что вздохнул печально:
- Судя по тому, что сейчас творится, недолго мне еще сидеть в этом
кабинете...
- Ну, знаете ли, - попытался я его приободрить, - в каком-то смысле мы
все - немецкие евреи!
Я пообещал ему, что лет через десять пруссаки и русские будут плясать
вместе с нами в пасхальный вечер.
- Плясать на наших могилах, это они будут! - хмуро уточнил он.
Однако он принял во внимание мой возраст и решил не лишать столь юное
существо надежд на будущее.
- У вас-то вся жизнь впереди, - утешил он меня в свою очередь.
Потом объяснил, что же произошло.
Полиция обнаружила трупы Ирмы и Ивана в лесу близ Берлина.
Расследование привело в "Бруденбар", где эти жулики устроили штаб-квартиру.
При обыске в одном из чемоданов нашли контракт невероятного содержания - о
продаже некоего подростка - с личными подписями Ивана и г-на Ганца.
Преступление было оформлено по всем правилам.
Теперь, по крайней мере, был известен заказчик. В поисках исполнителей
полиция вышла на подручных Адольфа Гитлера. Призрак Монстра предстал передо
мной. У комиссара были веские доказательства. Он показал мне большое досье,
содержащее вполне убедительные материалы. Он, Моисей Коген, держал в руках
Адольфа Гитлера. Мерзкому типу предстояло вернуться в баварскую тюрьму.
Увы, судьи, подкупленные Монстром, подписали документы, откладывающие
вызов в суд. А через десять дней состоятся выборы. "Наши дни сочтены", -
констатировал Моисей, и его взгляд, полный отчаяния, напомнил мне настоящего
Моисея, каким он был изображен на одной из благочестивых картинок,
подаренных мне Гломиком. Там вождь моих предков-иудеев сидел,
пригорюнившись, на восточном берегу Иордана и глядел на далекую Землю
обетованную, зная, что ему на нее никогда не ступить.
- Ладно, хватит стенаний, - бодро произнес мой спаситель и подошел к