"Лоран Сексик. Дурные мысли " - читать интересную книгу автора

увести меня, надеясь обрести здесь новую семью. По дороге мы проходили мимо
других женщин, одетых хуже, чем моя добрая фея, и они поглядывали на нас со
смесью зависти и сочувствия. "Совсем молоденький", - пробормотала одна. "Ну,
надо же когда-то начинать", - откликнулась другая. "Тем более, если у него
есть денежки", - закончила третья. Смысл этих фраз до меня не дошел.
Впрочем, деньги у меня были: мое состояние было уложено в кошелек и засунуто
глубоко в карман брюк.
Мы добрались до старого покосившегося дома. За дверью оказалась плохо
проветренная комната, пропахшая чем-то незнакомым и даже неприятным. Но это
было первое еврейское жилище здесь, в которое я попал. Взволнованный этим
событием, я поискал взглядом субботние свечи, молитвенник, семисвечник. Ни в
одном углу не нашлось примет благочестия. В открытое окно падал лунный свет.
"Выпей это и закрой глаза", - велела моя благодетельница, Протягивая стакан
с мутной жидкостью. Я подчинился; сердце забилось в предвкушении других
подарков, которые эта женщина приготовила для меня.
Внезапно я ощутил на бедрах прохладное дуновение ветерка. Брюки мои
упали вниз. Потом пениса коснулось что-то гладкое, свежее и влажное. Никогда
еще не ощущал я столь острого блаженства - мой корень словно погрузился в
бассейн с живой водой. "Можно открыть глаза?" - спросил я. Послышалось
приглушенное бормотание, которое я принял за разрешение. И увидел, что
смуглая женщина сидит передо мной, голая, скрестив ноги, и держит мой член
во рту, причем одна ее рука лежит вдоль грудей, а другая опущена между
раздвинутыми бедрами. Еврейка-проститутка на земле Израиля! После
извержения - сильного как никогда - сознание оставило меня; я еще успел
подумать, что здесь и впрямь реки текут млеком и медом.
Когда я проснулся, солнце снаружи, над узким пляжем Яффы, стояло уже
высоко. Первое же движение руки показало, что карман брюк взрезан и кошелек
пропал. Какое ужасное открытие! Оказывается, заполучив собственную страну,
евреи становятся обычными людьми, точно такими же, как все...
Я не открыл Маше ни причин, ни следствий моего глупого приключения. Но
узнав, что все наше богатство пропало, моя спутница решила, что из
Тель-Авива надо уходить. В этом городе уже скопились те же мерзости, что и в
любой европейской столице. (Впрочем, на мой взгляд, принимали тут горячее.)
Мы должны были осуществить мечту первопоселенцев. Обрабатывать землю своими
руками, защищать границы нашего будущего государства от врагов. Нас ожидала
жизнь в кибуце.

13

Мы поднимались с первыми лучами зари, когда западный ветер забрасывал
кибуц тучами песка. Напившись позорной черной микстуры, которая условно
именовалась "кофе", мы уходили из лагеря, так и не отдохнув за слишком
короткую ночь, проведенную прямо на земле. Перевалив через холм, по
тропинке, окаймленной эвкалиптами, мы добирались до полей. Там до самого
заката мы обрабатывали землю, сеяли наше зерно, орошали капля за каплей
иссохшую почву, обдирали руки, выпалывая пырей под деревьями, надрывались,
собирая яблоки и апельсины.
Но если поднять глаза, перед нами открывалась феерическая картина:
Тивериадское озеро, волнующееся, как океан под штормовым ветром, а над ним -
вечные снега на вершинах горы Хермон. Время от времени слышалась пальба: