"Мариэтта Шагинян. Приключение дамы из общества (Маленький роман)" - читать интересную книгу автора

стучавшего деревяшкой. Он побежал мне навстречу.
- Пора, пора! Что вы так разгулялись! Перекусите на живую руку и
езжайте.
- Куда?
- Как куда? Разве вы не получили записку? Ах, чтоб... да я ее,
следовательно, не туда послал. Вы назначаетесь вместо секретаря вести
протоколы. В Черноямах разгромили продовольственную лавку, убили
заведующего. Там уже давно неблагополучно. Наши едут на суд и расправу.
Торопитесь!
Никогда ни одно приглашение не приходило так кстати! Точно наколдовали
мне это возбужденье.
Я кинулась в комнату, стоя съела свою холодную похлебку, завернула
хлеб и карамели в бумагу и по необъяснимому капризу сняла с вешалки синий
летний шарф. Он не подходил к сезону. В нем должно было быть холодно. Но он
мне шел, и я повязала им голову вместо всегдашней самодельной шляпки.
Сбежав с лестницы, я замедлила в дверях. Кто ехал с нами? Рядом с
шофером был красноармеец. На передке маленький горбун примостился спиною ко
мне и лицом к соседу, огромному человеку в военной шинели. Оба забавно
приспособлялись друг к другу, горячо споря о чем-то. Перед ними сидел,
развалясь, франтоватый замзав, которого я не любила за привычку очень
медленно задавать вопросы и не вынимать изо рта трубки... Оставалось лишь
одно свободное место... Возбужденье мое потухло тотчас же. Не смея себе
признаться, что удовольствие от поездки испорчено, я вспомнила, что не
захватила карандашей и бумаги. Снова поднявшись наверх, но уже медленно, я
собрала в папку все, что нужно, и степенно спустилась вниз. Мне
поклонились. Я села на свободное место. Шофер оглянулся на нас, нажал
рычаг, и автомобиль задрожал перед прыжком.
Никто из сидевших не был мне знаком. Ни с горбуном, ведшим только
партийную работу, ни с замзавом я никогда не здоровалась. Огромного мужчину
в шлеме видела впервые. Если б не их равнодушие к моей особе, как к
чему-то, чье присутствие само собой разумеется, я подумала бы, что попала
сюда по ошибке. Замзав спросил:
- Вы захватили печать?
Я снова схватилась за дверцу с досадливым восклицанием. Но уже Василий
Петрович бежал по лестнице, держа в руке печать и несколько бланков. Он
бросил их мне на колени, и автомобиль, сделав крутой поворот, повернул на
Загородную улицу. Это было длинное шоссе, пересекавшее весь город по
диагонали. Мы мчались с огромной быстротой, и все-таки оно казалось мне
бесконечным. Ветер, вой сирены, кусочки щебня, падающая темнота охватили
нас и приподняли нервы.
До меня шел разговор. Его продолжали и при мне. Речь шла об убийстве и
разгроме склада. Горбун нападал на наш земотдел, и каждое замечание его
задевало замзава. Наконец франтоватый сосед мой вынул, вопреки обыкновению,
трубку и с раздражением ответил:
- Если мы в чем-нибудь ошиблись, товарищ, так в переоценке ваших
директив. Мы ставили туда центровиков и сплошь партийных работников. Мы
убрали по вашему настоянию товарища Куниуса, отлично знакомого с местными
нуждами, пользующегося доверием крестьян.
- Значит, поздно убрали, - сурово возразил горбун, - а теперь гибнет
на посту старый, незаменимый работник. Все оттого, что вы их приучили к