"Мариэтта Шагинян. Приключение дамы из общества (Маленький роман)" - читать интересную книгу авторадевятого сентября? Ленин прямо пишет - нам в будущем году надо собрать до
четырехсот миллионов пудов хлеба... Четыреста миллионов. А недавно, на совещанье председателей исполкомов, Ленин что сказал? Разверстка для старых русских губерний неимоверно тяжела. Надо сделать облегченье за счет более хлебных окраин, тут подразумевается и наша область. Вы это великолепно понимаете. Значит - надо получить хлеб. Точка, рассуждать не о чем. Как получить? Вы вот только и склоняете что Куниуса, будто все дело в Куниусе. А давайте лучше посклоняем черноямовского мужика. Ведь он не единой краской мазан. Ведь вот зачинщики выданы, отделены, посажены... - А кто уговорил выдать? Куниус уговорил! - опять крикнул замзав. - Правильно, Куниус уговорил. Вот и нужно сейчас его спросить, на кого в Черноямах можно опереться, а кто, по его мнению, должен быть убран за решетку вместе с зачинщиками. Давайте вызовем их, поговорим, пощупаем. Расскажем положенье. И походим с ними со двора на двор с лопатами - у кого сколько зарыто. Как выгребем зерно у одного, будьте уверены, - у всех найдется. Мальчишки с нами побегут показывать. - Сосёнкина снять надо, он с мужиками нехорош, - отозвался Куниус, - до совещанья определенно надо вызвать комсомольцев - Ивина, Петропавловского... - Поповский сын! - вырвалось у горбуна. - А комсомолец прекрасный и наша верная опора, - твердо ответил Куниус. - Оставь ты попами бросаться. Сын с отцом лет пять в разладе. И вообще посерьезней смотри на вещи! - Пойдет по задворкам зерно выкапывать у кулачья? - спросил Безменов. - Пойдет, - уверенно ответил Куниус. почти ничего больше не могла расслышать. Страшная слабость и грусть овладели мною. Что такое минутная нежность, случайно разделенная в автомобиле под вой ночного норд-оста, для человека, подобного Безменову? Помнил ли он о ней, соскочив из автомобиля на землю? Помнит ли он сейчас, что я сижу за стеной? Да и знаю ли я, что чувство, пережитое мной, было взаимным? Во всех этих размышлениях, Вилли, вы не играли никакой роли. Но, откинувшись на красную подушку, пропитанную запахом махорки, я вдруг увидела в незавешенном окне крупные и редкие звезды, похожие на брызги дождя. Мелочи входят в нас, как бациллы, и заражают нас. От трепета звезд, запутавшегося у меня в ресницах, я внезапно очнулась - не здесь, а там, пять лет назад, у себя на родине, в вашем обществе, Вилли, и в обществе вам подобных. Покойные, прочные стены встали между мною и миром, мягкие руки чужого мнения легли мне на лоб и прикрыли глаза, нежное беспамятство убаюкало сердце, - легко жить, ничего не зная, сложив ответственность, не мучаясь, не ища... И сквозь ресницы, как в обратные стекла бинокля, убежало маленькими, маленькими фигурками все окружающее. Речи, слышанные за стеной, еще звучали в ушах, но какими-то неповоротливыми словами, лишенными смысла. Большие ленивые животные, никогда не виденные, пришли и лапами стали их загораживать, распластываясь в геральдический герб вашего рода. Бабетта захохотала откуда-то сбоку медным хохотом, упирая на "о". Все это вам приснилось, приснилось, приснилось... - Надо идти в исполком, милая! - Очень робко, но решительно знакомая ладонь просунулась между моей щекой и подушкой. Я вздрогнула и открыла |
|
|