"Мариэтта Шагинян. Своя судьба (Роман)" - читать интересную книгу автора

чуть-чуть досадно, что ко мне относились, как к мальчику, - и еще досадней
оттого, что и на самом деле я был молод и неопытен. Но дорога заставила
меня забыть это минутное чувство. Мы ехали долиной Али-Берди. На горизонте,
в разрезе двух боковых хребтов, сверкали белые ледники Амманауса и
Дамбай-Ульгена. Вечные снега главной Кавказской цепи дышали на нас с юга.
Огромные деревья, в три-четыре обхвата, попадались нам по пути. К вечеру мы
въехали в лес, где пихты, чинары и сосны казались какими-то могучими
выходцами иного, не нашего века. А внизу, под шоссе, ревя и грохоча, летел
весь белый, содрогающийся, кидавший в нас ледяные брызги, Ичхор.
Тут я впервые увидел горцев, которыми любовался в детстве, на
картинках к Лермонтову и Пушкину. Это был красивый и статный народ. Лишь у
немногих косые узкие глаза и крупные скулы. Большинство же с прямым
разрезом глаз и великолепным лицевым овалом. Они проезжали мимо нас рысью,
на маленьких статных лошадках, и вежливо, хотя очень гордо, наклоняли свои
головы в ответ на наши поклоны. Снимать шапку у них не в обычае. Купец
Мартирос со многими заговаривал по-горски.
- Хороший народ - не надует и гостя любит, - сказал он мне с
удовольствием.
Главное впечатление от горцев - их необыкновенная пластичность. Ездят
они в длинных черных бурках, свисающих до лошадиного крупа; лошади несут их
легко и мягко, распустив по ветру свои длинные пушистые хвосты.
Попадались нам и огромные стада черных барашков, трусцой бежавшие по
дороге в облаке пыли. Наконец солнце село за высокие горы, и почти сразу
наступила темнота. Мы свернули с шоссе в сторону. Лошади затопали по
твердому, убитому грунту. Купец остановил возницу возле какого-то глиняного
домика, белевшего из темноты, вытащил свои пожитки и крепко пожал мне руку:
- Заходи, гостем будешь. Сейчас за углом и больница. Свет увидишь,
много электричества...
- Электричества? - удивился я.
- Ну да, река на него работает. У нас и в ауле электричество. Ну,
прощай, час добрый!
Лошади тронулись, и я стал напряженно смотреть в темноту. Сердце мое
забилось от ожидания. Телега медленно заворотила за угол, и поток
ослепляющего света полился на меня. Вверху над нами, саженях в пяти-шести,
высился целый замок, весь пронизанный электрическими огнями. Несколько
огоньков горело и пониже. Я разглядел двухэтажное строение чуть-чуть в
стороне от главного корпуса. Большая пушистая собака, тявкнув, подошла к
нам, обнюхала мою ногу и замахала хвостом. Возница въехал в раскрытые
ворота. Двор был асфальтовый, с квадратным бассейном посередине. У дверей
двухэтажного домика, к которому мы подъехали, стоял величественный
белокурый швейцар в мундире. Он снял фуражку и помог мне выбраться из
колымаги.

Глава третья
ВОДВОРЯЮЩАЯ РАССКАЗЧИКА НА МЕСТО

- Пожалуйте в столовую. Карл Францевич устраивают нового больного и
сию минуту будут обратно, - с этими словами швейцар раскрыл передо мной
дверь и пропустил меня вперед. Я прошел по длинному коридору,
закапчивавшемуся стеклянной дверью, и уже хотел было войти в столовую, как