"Мариэтта Шагинян. Своя судьба (Роман)" - читать интересную книгу автора

крашеный пол и неуклюже выпорхнет за дверь.
Мой спутник развязал мешок и стал вынимать оттуда разные припасы. Все
было завернуто в чистенькую бумагу и распределялось по тарелкам. У него
оказались консервы, огурцы, жареный барашек, варенье и сыр. Я заказал себе
яиц и молока. Наш рыжий возница давно уже выпряг лошадей, похлебал щей и
спал на бурке под телегой. Мы "почаевали" с Мартиросом и вышли на крылечко
покурить. Я стал расспрашивать его о Фёрстере.
- Знаем, - ответил купец, - хороший господин. У нас товар забирает на
всю больницу. Большой барин. Хозяйка у него - наша армянка. И дочка есть,
красавец-девушка.
- А больных у него в санатории много?
- Сейчас полно. Автомобиль ходил каждые три дня в Нагаевку и назад.
Теперь коляска ходит, автомобиль реквизировали. А ты что, лечиться будешь?
Я объяснил ему, кто я такой. Тогда Мартирос стал разговорчивей. Он
сообщил мне, что знал, о порядках санаторской жизни, о характере моего
будущего патрона, о красоте Ичхора.
После полудня мы снова двинулись в путь. Перед нами проплывали
необозримые степи, уже сухие от жары, наполненные звоном кузнечиков. Едешь
час и другой, а впереди ни жилья, ни клочка обработанной земли. Редко-редко
проскрипит на волах старик осетин или протрусит рысцой кабардинец.
Заночевали мы в городке Буйске, отличавшемся от станиц разве тем, что
грязь в нем не сохнет ни в жару, ни в холод. Гостиница "Африка" с бильярдом
и граммофоном, где мы остановились на ночь, была переполнена. Нам отвели
чуланчик с двумя койками, и не успели мы лечь и задуть свечу, как по степам
зашуршали тараканы. Я совсем было задремал под их шелест, но в соседней
комнате закашляли, и чей-то сухой и капризный голос произнес:
- Семенов, вы спите?
- Нет, Павел Петрович, - ответил приятный басок.
- Так чего ж вы, черт возьми, замолчали? Рассказывайте дальше.
- Соседей потревожим, Павел Петрович, да и вставать завтра на
рассвете...
- Я вам русским языком сказал, что на рассвете не встану. Полагаю,
этого с вас достаточно?
- Поздненько до дому будем, если не встанете.
- Ну и пусть поздненько. Да и все равно еще одна ночевка. На чем,
бишь, вы остановились? Как этот, как его, Уздимбей, что ли, решился его
отыскивать?
- Да. Ну, а Уздимбей, надо ж сказать, лучший наш проводник до самого
Сухума. Про него известно, что он и с абреками знается, и очень они его
боятся. Ихняя супруга, значит, зовет его...
- Чья супруга?
- Барина, который свалился. Зовет, значит, и говорит: я тебе,
Уздимбей, дам три тысячи в руки, а если жив не вернешься, так твоей
хозяйке, только достань мне мужа из пропасти. И сама плачет; страшно она
плакала, этак часами; мы, бывало, на нее глядя, слез не сдерживали.
Уздимбей шапку помял и домой. А у него жена молоденькая и четверо деток.
Старший сын, Азамат, уже бегает, шустрый такой мальчишка. Поднял он Азамата
на руки да и передал хозяйке. Если, говорит, не вернусь, - вот тебе
господин. А вернусь, хату новую построим, обновки куплю, машину с музыкой
выпишу, - это он у нашего урядника видел. Только поздним вечером услышал