"Георгий Шах. Берегись, Наварра! (Авт.сб. "И деревья, как всадники...")" - читать интересную книгу автора

все, как описывал Ольсен. Наблюдать эти чудом ожившие образы старины было
ощущением ни с чем не сравнимым. Малинин почувствовал, что все
присутствующие, включая невозмутимого Кирогу и самого Ольсена, заворожены
совершавшимся на их глазах колдовством. Впервые с того момента, как
путешественник во Времени начал свой рассказ, вся эта история обрела
неотразимую, пугающую достоверность.


2
Монарх и его гость на экране вели свою беседу на старофранцузском
языке, а чуть ниже изображения поползли буквы перевода.
Генрих (настойчиво и с раздражением). Говорите же, я жду!
Ольсен (после заметных колебаний). Вы правы, сир, я не ваш современник.
Нас отделяют во времени восемь веков.
Генрих (хладнокровно). Как раз половина срока, минувшего от рождества
Христова. Ну, зачем же вы к нам пожаловали?
Ольсен (смущен, в данной ему инструкции явно не предусматривался
подобный вопрос). Видите ли, ваше величество, людьми моей эпохи движет
понятная любознательность. Мы стремимся глубже познать прошлое, находя в
нем бесценное поучение для сердца и ума. Полагаю, это не чуждо и вашим
современникам.
"Витиевато изъясняется, не может найти нужного тона", - подумал
Малинин.
Генрих (кивая). В молодости я основательно штудировал записки Цезаря о
галльской войне. Вероятно, почерпнутая там мудрость помогла мне утереть
нос испанскому кузену. Хотя и он, должно быть, читал Цезаря.
Ольсен (угодливо). Не каждому дано постигнуть мысль гения и извлечь
урок из его деяний.
Малинин ощутил раздражение и по тому, как задвигались остальные, понял,
что не он один. В самом деле, Ольсен изрекал какие-то банальности, да
вдобавок тошнотворно льстил своему венценосному собеседнику.
Генрих (раздумчиво). Я всегда советую своим маршалам читать Цезаря. Не
ради прямого подражания - упаси бог! Военное дело изрядно продвинулось
вперед, особенно с тех пор, как появилась артиллерия. Но дух полководца,
его воля - здесь всегда есть чему поучиться... (После секундной паузы,
улыбаясь.) Впрочем, сам я ничему не научился, пока не набил себе шишек.
Ольсен. Иначе вы бы не стали великим королем.
Генрих. Да, разумеется. (Подавшись вперед и уткнув свой палец в грудь
Ольсену.) Объясните, сударь, почему вы избрали для путешествия в прошлое
день 14 мая 1610 года? Какое поучение вы и ваши ученые коллеги хотели
извлечь из того факта, что фанатик, подосланный испанцами, собирался
заколоть короля Франции?
Ольсен (в полном замешательстве). История полна неожиданностей, сир.
Многие ее детали нам неизвестны, другие нуждаются в проверке. Кроме того,
есть эффект присутствия. Одно дело описывать события с чужих слов и совсем
другое - быть их свидетелем.
Генрих. Вы называете все причины, кроме главной.
Ольсен. Что государь имеет в виду?
Генрих. Вас прислали, чтобы предупредить меня о покушении Равальяка, не
так ли?