"Меир Шалев. Несколько дней " - читать интересную книгу автора

Иногда его лицо будто освещалось изнутри, и он торжественно поднимался
на ноги, повторяя, словно древнее заклинание: "Заходите, друзья, заходите, у
нас сегодня свадьба!"
Мы с Одедом не раз видели его там, проезжая мимо на деревенском
молоковозе.
- Посмотри, что от него осталось, - говорил Одед. - Был бы он лошадью,
его давно нужно было бы пристрелить.
Ни Одеда, ни Наоми, его сестру, я также никогда не посвящал в то, что
произошло когда-то с Яаковом по моей вине.

На следующий вечер, закончив корпеть над домашним заданием, я помог
Моше подоить коров, затем вернулся в дом, умылся, надел чистую белую рубаху
и направился к Шейнфельду.
Я отворил калитку и немедленно оказался окруженным незнакомыми и
упоительными ароматами готового ужина, плывущими в вечернем воздухе.
Яаков открыл дверь, впустил меня в дом, и, пока он бормотал свое:
"Заходите, заходите", я почувствовал, как усилившийся дивный аромат
обволакивает мои шею и лицо, наполняет мой рот слюной, а сердце - восторгом.
- Что ты там стряпаешь, Яаков? - спросил я.
- Твой подарок, - ответил Шейнфельд. - Там, в кастрюлях.
Подарки Яакова не были такими частыми и показными, как у Глобермана,
однако вызывали во мне гораздо больше любопытства. При рождении я получил от
него желтую деревянную канарейку, которая потом долго висела над моей
колыбелью.
Я помню, как трехлетним складывал с ним лодочки из желтой бумаги, и мы
пускали их вниз по реке.
К моему восьмому дню рождения Яаков Шейнфельд приготовил сюрприз, очень
обрадовавший меня, - наблюдательный ящик, покрытый маскировочными пятнами, с
дырочками для наблюдений и вентиляции, ручками для переноски и даже парой
маленьких колес.
- Из этой коробки можно наблюдать за воронами, оставаясь совершенно
незамеченным, - сказал он мне. - Только дай слово не подглядывать из ящика
за людьми!
Внутри ящика Яаков устроил крепления для карандашей, листков бумаги и
бутылки с водой.
- Здесь есть специальные отверстия, чтобы втыкать снаружи ветки. Так ты
никого не спугнешь, - говорил он. - Придется тебе посидеть в клетке, а птицы
будут разгуливать снаружи!
- Они меня совсем не боятся, - возразил я. - Они меня хорошо знают.
- Вороны - совсем как люди, - улыбнулся Яаков. - Может, они и не
убегают, но все-таки устраивают для тебя представление. А если ты спрячешься
в ящик, они станут вести себя, как нормальные птицы.
На следующее утро я попросил Глобермана подвезти меня и мой ящик до
эвкалиптового леса.
Лес простирался к востоку от пшеничных полей, а за ним находилась
бойня. Он был дремуч и темен, его пересекала лишь одна протоптанная
дорожка - та, по которой Сойхер водил коров в их последний путь.
В верхних ветвях высоких эвкалиптов гнездились вороны, и в это время
года уже можно было наблюдать за новым поколением птенцов. Они были
величиной почти с родителей, однако только осваивали первые азы полета, а