"Меир Шалев. Несколько дней " - читать интересную книгу авторакриков людей и животных. Со смертью моей матери в мир пришла другая тишина,
светлая и пронзительная, - стоит, смотрит хрустальными глазами и не тает. Она всегда со мной, поодаль от других звуков - не заглушает, но и не сливается с ними. Глава 3 Фликт ди мамэ фэдэрэн, Фэдэрэн ун пух, Зейделен - а-кишэлэ Фон гэлн-ройтн тух. Эту песню я выучил еще до того, как мне стал понятен ее смысл. В ней рассказывается о матери, ощипывающей гусиные перья, чтобы сшить своему сыну пуховую перинку. Многие матери, я думаю, пели своим сыновьям эту песню, изменялось лишь имя мальчика. Зейделе - речь идет обо мне. И это не прозвище, а имя, мое настоящее имя. "Зейде" на идиш означает "дедушка" - так я был назван матерью при рождении. Я всегда хотел поменять его, но так этого и не сделал. Сначала смелости не хватало, потом - сил, и в конце концов мы смирились друг с другом и оставили эту затею. Я был трехмесячным младенцем, когда мама пела мне эту песню и вышивала розовое покрывало, но все же мне чудится, будто я помню отчетливо те ночи. Зимы, проведенные в хлеву у Рабиновича, были холодны, поэтому еще с лета и в обмен на ryсиный пух скроила не одну перинку и ему, и его домочадцам. Элиэзер Папиш, кстати, звался у нас Папиш-Деревенский, чтобы не путать его с богатым братом, Папишем-Городским, державшим в Хайфе лавку рабочих инструментов и стройматериалов. Возможно, я еще упомяну его в своем повествовании. Итак, меня зовут Зейде, Зейде Рабинович. Мою мать звали Юдит, а в деревне ее называли Юдит Рабиновича. Мамины руки всегда приятно пахли лимонными листьями, а вокруг головы был повязан синий платок. Она была туга на левое ухо и всегда сердилась, когда кто-то пытался обратиться к ней с этой стороны. Имя моего отца неизвестно, хотя трое мужчин считают меня своим сыном. От Моше Рабиновича я унаследовал хозяйство, хлев и русые волосы. От Яакова Шейнфельда - добротный дом, посуду, опустевшие клетки канареек и покатые плечи. От Глобермана, торговца скотом, именуемого попросту Сойхер,[2] я унаследовал "книпале"[3] с деньгами и огромные ступни. Вдобавок к сложностям моего происхождения мое имя доставляло мне массу неудобств. Я не был единственным ребенком в деревне, рожденным от неизвестного либо чужого отца, но в целом свете не было мальчика по имени Зейде. В школе меня дразнили "Мафусаилом" и "старикашкой". Всякий раз, когда, возвращаясь домой, я сетовал на данное мне имя и вопрошал: "За что?!" - моя мать объясняла просто: - Если Ангел Смерти приходит и видит маленького мальчика по имени |
|
|