"Валерий Шамбаров. Оккультные корни Октябрьской революции " - читать интересную книгу автора

Заметьте характерную особенность - в русском фольклоре нет благородных Робин
Гудов и симпатчных Картушей! Все разбойники в народных сказках и преданиях
предстают персонажами сугубо отрицательными, зачастую связанными с нечистью
и запродавшими ей души (см. напр. "Разбойничьи сказки" в пересказе В.
Цыбина, М., 1993). В лучшем случае, подобно легендарному Кудеяру, им
предоставляется право уйти в монахи и замаливать прошлые злодеяния. Уж,
казалось бы, какую посмертную благодарность должен был заслужить в устном
народном творчестве Стенька Разин! Но прославил его своим "Утесом" отнюдь не
народ, а интеллигент Навроцкий. А в народной памяти Разин навеки осужден за
душегубство на заточение в глубокой пещере, есть щи из горячей смолы и
грызть каменные пироги. Причем рассказывает Гиляровскому это предание не
купец или дворянин, а бывший есаул разбойничьей шайки (В. Гиляровский, "На
жизненной дороге", Волгоград, 1959).
Словом, русские бандиты-то были, и немало. Но чтобы стать таковым,
человеку требовалось перешагнуть свое "я", переломить собственную мораль,
воспитание. И оторвать себя от собственного народа, стать для него "чужим".
Евреи же заведомо чувствовали себя "чужими" в российской среде. Для них
таких внутренних препятствий не существовало. Обмануть "гоя", надуть,
перехитрить отнюдь не считалось серьезным проступком. Это был способ
заработка, на грани доблести. Многие делали это легальными средствами - в
торговле, деловых и финансовых операциях. Но не всем же быть купцами,
финансистами, приказчиками. Еврейские семьи были большими, и каждому надо
свое место под солнцем найти. Предположим, вне "черты оседлости" обосновался
мастер - кому-то из детей оставил наследство, кто-то пристроился у других
мастеров. А остальные? Они же не пойдут в деревню землю пахать. И на заводы
стремились немногие. Вот и сваливались, как Яков, на "дно".
Развитию еврейской преступности способствовала и национальная
взаимовыручка. У соплеменников-единоверцев можно было укрыться, получить
помощь, найти каналы сбыта краденого. Точно так же, как в США по
национальному признаку сложилась итальянская мафия, так было и в России. И
не случайно эпицентром рождения первой российской мафии являлась Одесса
(впрочем, и в Америке сперва лидировали еврейские преступные группировки,
итальянские их вытеснили позже).
Поэтому и Яков Свердлов в блатной среде должен был найти "своих", что
помогло его адаптации и выживанию. Возможно, он и не только репетиторством и
переписками ролей начал подрабатывать. И покатился бы дальше, до каторги,
как бывало со многими такими же, как он. Но он сам не хотел скатываться.
Считал, что такая судьба не для него. Он жаждал большего. Но и со старыми
гимназическими товарищами он не порывал. Тут проявилась одна из черт,
характерных для Свердлова - никогда не забывать прежних знакомств. Вдруг
пригодятся?
Вытащил его со "дна" лучший друг детства Лубоцкий. Он оставался вполне
"приличным" юношей. Как и раньше, увлекался политикой. И в 1901 году вступил
в местную социал-демократическую организацию. Что также считалось среди
молодежи вполне "приличным". Социал-демократия существовала в России
легально, создавала всякие рабочие "кружки" и "школы". Царской
администрацией это не поощрялось, но и не препятствовалось - в учении
марксизма криминала не видели. Хотя социал-демократические структуры наряду
с легальной вели и нелегальную работу. И вот за нее действительно привлекали
к ответственности. То есть не за социал-демократию как таковую, а за