"Анри Шарьер. Бабочка ("Папийон" #1) " - читать интересную книгу автора

изрыгает пену изо рта. Он получил все, что ему полагалось. Нам нечего
терять.
Двое тюремщиков, которые наблюдали за представлением, недостаточно
уверены в своих силах, чтобы напасть на нас. Они свистят, призывая на
помощь. Помощь незамедлительно появляется со всех сторон, и удары дубинок
сыпятся на нас, словно град. Я очень быстро теряю сознание и перестаю
чувствовать удары.
Совершенно голый, я лежу в карцере, полном воды, который находится на
два этажа под землей. Сознание медленно возвращается ко мне. Руки ощупывают
тело. На голове двенадцать-пятнадцать ушибов. Я не знаю, который час. Здесь
нет ни дня, ни ночи, ни света. Я слышу стук в стену. Он доносится издалека.
Тук, тук, тук, тук. Это "телефон". Чтобы получить связь, мне надо два раза
ударить по стене. Ударить, но чем? В темноте я не могу различить ничего, чем
мог бы воспользоваться. Кулаком бить я не могу. Удар будет слишком глухим. Я
пытаюсь пробраться к тому месту, где, по моим расчетам, должна быть дверь.
Становится немного светлее. Когда я натыкаюсь на решетку, которую не заметил
раньше, начинаю понимать, что дверь находится на расстоянии одного метра от
меня, и эта решетка не позволит мне до нее добраться. Так. Если кто-то
заходит к несчастному заключенному, последний даже не в состоянии
дотронуться до него. Он в клетке. Можно говорить с ним, обливать его водой,
бросать ему еду, оскорблять, но нельзя бить его, не подвергаясь опасности
получить сдачи. Чтобы бить его, надо открыть решетку.
Стуки время от времени повторяются. Кто зовет меня? Он подвергает себя
опасности и заслуживает, чтобы я ему ответил. Я делаю несколько шагов и едва
не разбиваю лицо. Споткнулся о что-то тяжелое и круглое. Наклоняюсь. Это
полено. Беру его в руку и собираюсь отвечать. Прикладываю ухо к стене и
прислушиваюсь: тук, тук, тук... тук, тук. Я отвечаю: тук, тук. Эти два удара
означают: продолжай, я слушаю. Удары возобновляются: тук, тук, тук... Буквы
алфавита быстро сменяют друг друга. А-б-в-г-д-е-ж-з-и-й-к-л-м-н-о-п. Он
остановился на "п". Затем следует "э", еще раз "п", потом "и". Он говорит
мне: "Пэпи, ты в порядке? Тебя здорово били. У меня сломана рука". Это Жюло.
Не боясь быть пойманными, мы более двух часов "говорим" по телефону. Мы
наслаждаемся возможностью передавать целые предложения. Я говорю ему, что у
меня ничего не сломано, но на голове полно ушибов.
Он видел, как меня тащили вниз, держа за одну ногу, и моя голова
ударялась о каждую ступеньку. Он не терял сознания. Он думает, что Трибуйард
тяжело ранен и получил сильные ожоги.
Три быстрых удара предупреждают меня об опасности. Через несколько
минут открывается дверь, и кто-то кричит:
- Где ты там, падаль? Стоять смирно.
Это новый надзиратель.
- Меня зовут Бэтон[2], и это мое настоящее имя. Ты видишь, как мое имя
соответствует должности?
Сильный луч фонаря освещает карцер и мое обнаженное тело.
- Возьми вот, оденься. Не двигайся. Вот тебе хлеб и вода. Не ешь
сразу - это тебе на 24 часа[3].
Он орет диким голосом, а потом направляет фонарь на свое лицо, и я
вижу, что он улыбается, причем без всякой злобы. Он прикладывает пальцы к
губам и показывает, куда положил вещи. По коридору прогуливается тюремщик, и
надзиратель хочет показать, что он мне не враг.