"Анри Шарьер. Бабочка ("Папийон" #1) " - читать интересную книгу автора

- Очень просто: поговорим с Матуретом и попросим его завлечь араба. Ты
ведь знаешь, арабы очень любят молодых парней. Потом нетрудно будет заманить
его сюда в нужный момент.
- Позволь мне уладить это.
Я подхожу к Матурету, и он встречает меня ласкающей улыбкой. Он думает,
что раздразнил меня. Я говорю ему:
- Ты ошибаешься, пойдем в уборную.
Он идет в уборную, и там я приступаю к делу:
- Если кому-нибудь расскажешь, о чем мы говорили, считай, что тебя уже
нет в живых. Ты хочешь сделать то-то и то-то за деньги? А может быть,
присоединишься к нам?
- Я хочу пойти с вами.
Мы пожимаем друг другу руки.
В восемь часов вечера Кложе сидит у окна. Он не звал араба. Тот пришел
сам, и теперь они тихо беседуют. Мы ложимся спать в девять часов, но не
смыкаем глаз. Араб входит в палату, делает два круга и обнаруживает
мертвеца. Он стучит в дверь, и через некоторое время появляются двое с
носилками и уносят мертвого. Этот мертвец в дальнейшем даст возможность
арабу прогуливаться в любой час ночи. По нашему совету Матурет назначает
арабу свидание на 11 часов вечера следующего дня. Сторож приходит точно в
назначенное время, сразу направляется к кровати Матурета, тянет его за ногу,
чтобы разбудить, и идет в направлении уборной. Матурет следует за ним. Через
четверть часа сторож выходит из уборной и направляется к выходу. Матурет, не
говоря ни слова, идет к своей кровати. Назавтра повторяется то же самое, но
в полночь. Все в порядке. Араб придет в час, назначенный парнем.
27 ноября 1933 года. Две ножки от кроватей уже могут служить дубинками.
Я жду сообщения от Сьерро, которое должно прибыть в четыре часа пополудни.
Санитар Шатель приходит без записки. Он говорит:
- Франсуа Сьерро просил передать вам, что Иисус будет ждать в
условленном месте. Успеха вам.
В 8 часов вечера Матурет говорит арабу:
- Приходи сегодня в полночь, и мы сможем пробыть вместе больше времени.
Араб сказал, что придет после полуночи. Точно в полночь мы готовы. Араб
входит в 12.15 и все повторяется снова. Я вырываю ножку кровати, и она
падает, гулко ударяясь о пол. Кложе молчит. Я должен встать за дверью
уборной, а Кложе подойдет к ней, чтобы отвлечь внимание араба. Через
двадцать минут араб выходит из уборной и неожиданно для себя наталкивается
на Роже. Он говорит:
- Что ты стоишь, как истукан, посреди палаты в такое время?
В тот же момент его настигает удар по макушке, и он беззвучно падает. Я
быстро надеваю его одежду и ботинки, а его самого мы перетаскиваем на одну
из кроватей. Перед тем как положить его на кровать, я ударяю его еще раз по
затылку. Ему причитается. Никто из восьмидесяти человек не просыпается. Все
втроем мы быстро подходим к двери, и я стучу. Надзиратель открывает. Я
выбрасываю вперед железную ножку. Так! Первому, кто открывает дверь,
достается по голове. У второго падает из рук ружье. Он, наверно, дремал.
Прежде, чем он успевает среагировать, я нападаю на него. Мои "подопечные" не
произнесли ни звука, но "пациент" Кложе перед тем, как растянуться на полу,
простонал. Стон был довольно громким, но все продолжают спать.
Мы уходим с тремя ружьями, не внося надзирателей в палату. Кложе идет