"Валентин Шатилов. Магнолия " - читать интересную книгу автора

5

Они не знали об этом долго. Много-много вдохов и морганий.
Опять посветлело, потолок выглянул из сумрака. Опять в сумраке исчез.
И так было немало раз.
Звук возник неожиданно. Она даже удивилась - как это раньше ей не
пришло в голову обратить внимание на отсутствие звуков - она ведь знала об
их существовании.
А звуки, появившись, уже не исчезали. Сначала это был далекий гулкий
хлопок - такая вовсе не обременительная, не раздражающая информация. Потом
что-то неотчетливое, трудноразличимое: шорохи, стуки, позвякивания.
Продолжалось это вдохов тридцать - сорок.
Наконец скрипнула дверь, совсем рядом, справа. Щеки коснулось легкое
дуновение потревоженного воздуха и - запах. Да, совершенно отчетливый
неприятный запах. Запах грязи и крови. И даже гнили.
И почти тут же, заслонив потолок, в ее глаза глянуло неожиданно
большое лицо.
Черты его двоились, смазывались - какой ужас! Это что еще за зверь?
Она не на шутку испугалась, чем вызвала лавину разнообразных процессов
в своем организме. При этом сгорела уйма энергии. И совершенно напрасно,
как выяснилось. Вскоре (еще до следующего вдоха) она сообразила:
склонившееся над ней лицо было неотчетливым из-за нее самой. Из-за ее глаз.
Пока она здесь лежала, ее глаза все время смотрели на потолок -
соответственно были аккомодированы. А выплывшее справа лицо было гораздо
ближе потолка, и оно просто оказалось не в фокусе. Стоило чуть-чуть
изменить форму глазного яблока - и на сетчатке тотчас же установилось
четкое изображение.
Тот, который глядел на нее сверху, напряженно щурился. Может, он хотел
заглянуть ей внутрь?
Что-то знакомое было в этом лице. Рыжеватый короткий чубчик,
веснушки... А не тот ли это паренек, что придерживал носилки в машине,
когда ее везли сюда? Но тогда он, кажется, был симпатичнее, и - запах,
запах! Тогда у него не было этого неприятного запаха.
Да и вообще. Она лежала, никого не тревожила, была вполне
удовлетворена жизнью - зачем он явился? Он изменит все, он ввергнет ее в
огромный, неуютный мир - она не хочет этого, оставьте ее, она не хочет
ничего, не надо, умоляю!
Но он, конечно, не обратит внимания на мольбы. Он просто даже не
услышит их, не почувствует. И, таким образом - ничего не предотвратить, все
будет как будет.
Чтобы не думать, не видеть, не чувствовать, она закрыла глаза - и
выдала себя окончательно.
- Ты гля - и эта жива! - хрипло поразился склонившийся.
И облизал синеватые губы. Совершенно некрасивым движением. А голос его
показался ей таким грубым, визгливым. И тяжкое будущее вплотную надвинулось
на нее со звуками этого голоса, практически оно даже уже началось.
Она поняла, что деваться некуда. Ужас этого сознания сжал кровеносные
сосуды кожи лица и шеи: будто морозное дыхание коснулось ее.
Но склонившийся человек не заметил ее легкого побледнения. Его