"Ирвин Шоу. Бог здесь был, но долго не задержался (сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

полным-полно полицейских. Какой-то юноша сжег свою повестку, и толпа
радостными воплями приветствовала этот символический жест. Жаль, что у него
нет такой повестки,- тоже сжег знак солидарности и дружбы с тем далеким
солдатом, сыном Хейли. Слишком робел, он не кричал, но он не уходил - стоял
на лестнице мэрии. Когда полиция пустила в ход дубинки, он, вполне
естественно, первым получил удар,- голова его и плечи возвышались надо
всеми, и такую прекрасную цель, уж конечно, не пропустил уважающий себя
полицейский.
Много часов спустя с окровавленной повязкой на голове стоя перед
скамьей судьи Хьюго чувствовал великую благодарность к Брентакису за то, что
тот пришел и сейчас стоит рядом с ним, хотя никак не мог сообразить, почему
это Брентакис так быстро узнал о столкновении с полицией. Однако если бы не
его приход, Хьюго пришлось бы провести всю ночь в тюрьме, а там не найти
такой большой кровати, под его рост.
Когда выкрикнули его фамилию, Хьюго посмотрел на судью: над головой у
того, казалось яростно трепещет, колотится, американский флаг, а ведь он
прибит гвоздиками к оштукатуренной стене... Да и все вокруг будто трепещется
и колотится, переняв эту дурную привычку от полицейских дубинок, которыми
размахивают.
Судья, с маленьким, остреньким личиком, словно приспособленным для
заглядывания в самые маленькие дырочки, чтобы выуживать из них разных
паразитов общества, взирал на Хьюго с отвращением. Голос его раздавался в
левом ухе: "Кто ты такой, работяга,- аристократ, еврей или кто там еще?"
Так вот что у него на уме, явное покушение, считал Хьюго, на его гражданские
права. Только он поднял руку, намереваясь говорить, как сказать, но
Брентакис, опустил ее, и, кажется, вовремя.
- Дело прекращено! - объявил судья, голосом хорька, умеющего говорить
по-человечески.- Следующий!
Дама, похожая на чью-то бабушку, с воинственным видом вышла вперед.
Пять минут Хьюго вместе с Брентакисом спускался по ступеням ночного
суда.
- Святой отец! - воскликнул Брентакис.- Что это на тебя нашло?
Повезло еще, что меня разыскали,- если б не я, сообщение о твоем подвиге
завтра появилось бы во всех газетах! Сколько мне это стоило, могу сказать
тебе откровенно.
Опять взятки, отметил про себя Хьюго, мысленно внося новую запись в
свою книгу печалей; коррупция правит и в прессе, и в судебной системе.
- Да еще и тренер! - Брентакис безнадежно всплеснул руками, нынешнее
состояние тренерской души, не поддается описанию.- Хочет видеть тебя!
Немедленно!
Неужели нельзя подождать до завтра?
Хьюго хотел только одного - оказаться дома, в своей постели, сегодня
такой изматывающий день.
- Нет, он не хочет ждать до завтра; очень решительно настроен. "Только
выпустят из суда,- так он сказал мне,- немедленно тащи ко мне, не обращай
внимания, который час!"
- Он когда-нибудь спит? - отчаялся Хьюго.
- Только не сегодня ночью,- сегодня не спит, ждет тебя.
Хьюго показалось, что у него печенка затвердела, при мысли, что снова
придется увидеть лицо своего тренера, оказаться с ним один на один в эту