"Майкл Ши. Ниффт Проныра ("Ниффт Проныра" #1) " - читать интересную книгу автора

он тяжело, точно измученный пловец, с трудом вырвавшийся из жестоких объятий
ледяного смрадного моря. Не только вонь, но и ужасающий холод исходили от
этих желтых костей. Когда скелет, точно вконец обессилев, упал возле костра,
пламя съежилось и из ярко-желтого сделалось красным, будто его вынесли на
мороз.
Вонь, я сказал? Клянусь Трещиной, до той минуты я не знал истинного
значения этого слова. Лежа у костра и слабо шевеля конечностями, скелет
начал быстро преображаться, и, пока он проходил через все метаморфозы своего
возрождения, смрад в пещере стал таким, что нам показалось, будто наши носы
и глотки забила разлагающаяся плоть. Прижавшись спинами к камню, мы стояли и
смотрели, не в силах отвести глаза от омерзительного зрелища.
Сначала кости покрылись прозрачными паутинками плоти. Точнее, то была
не плоть, а та клейкая на вид субстанция, которая остается, когда процесс
разложения подходит к концу. Ее становилось все больше и больше. Комья
сгустились внутри прозрачной грудной клетки и, поднимаясь, точно дрожжевое
тесто в печи, скоро заполнили ее всю; склизкие лохмотья повисали на костях,
вытягивались, удлинялись, обретая упругость и сплетаясь в мышцы, покрывались
кожей, которая зашевелилась, заволновалась, а потом и вскипела червями.
Я молча радовался тому, что пламя костра ослабело, ибо у меня не было
сил ни закрыть глаза, ни даже смотреть в другую сторону. И я, и Халдар
зажимали ладонями носы и рты, но вонь проходила сквозь пальцы, словно их и
не было. Тем временем существо у костра перевернулось на спину.
Извивающиеся черви покрывали его так густо, что при каждом движении
целые гроздья их падали на землю, точно хлопья пены с тела пловца, только
что выбравшегося из морских волн на сушу. Но, едва коснувшись песка, черви
тут же исчезали, будто он впитывал их в себя, как воду. Наконец они начали
осыпаться целыми пластами, оставляя после себя живую кожу, нежную и
светящуюся. Грудная клетка вскипела двумя конусообразными холмиками, черви
лавиной хлынули с них на землю, и нашим взорам открылись две круглые, как
полная луна, груди с розовыми бутонами сосков посередине. Одновременно
соблазнительные бедра и живот избавились от покрывавшей их коросты, остатки
гноя выплеснулись из глазниц, и их заполнили большие черные глаза.
Перед нами лежала женщина, нагая, пышущая здоровьем, будто только что
рожденная. Земля под ней была чиста, воздух вокруг свеж, но от каждого ее
движения нас по-прежнему обдавало холодом, точно порывы ветра с покрытых
ледниками горных вершин врывались в пещеру. Пальцами свободной руки дна
провела по щеке. Второй, в которой был зажат ключ, коснулась соска. Потом
улыбнулась, подняв глаза к небу. Зубы ее были плотно стиснуты, взгляд горел
жестокой радостью. Кончиками пальцев она принялась торопливо ощупывать свое
тело. Руки дрожали, как у скряги, вновь нашедшего сокровище, которое он
считал потерянным. Две крупные слезы выкатились из глаз, скользнули к вискам
и пропали в темных кудрях. Затем она повернула голову и уставилась на нас
поверх костра. Несколько ударов сердца она не произносила ни слова, а просто
смотрела, не переставая улыбаться сквозь сжатые зубы. Груди ее мерно
вздымались и опускались. Наконец она сказала:
- Помогите мне встать, смертные. Я почти совсем выбилась из сил, пока
доползла до вас. А времени у меня мало.
Какой у нее был голос, Барнар! Он пронзал мозг насквозь, словно
холодный шелковый шарф протаскивали через уши, - нет, любая попытка описать
его граничит с безумием! Я сделал было шаг вперед, повинуясь ее приказу, но